Вавилон. Сокрытая история

– Страшно жестоко, – согласился Робин.

Однако он не мог отвести взгляда от происходящего. Он пока не был готов к экзаменам, но они уже близились, и сердце стучало от ужаса. Хотя, несмотря на весь ужас, это было захватывающее зрелище – узнать, кто показал себя гением.

Дипломы с отличием получили только Мэтью и Адам. Профессор Плейфер объявил, что Джеймс Фейрфилд получает поощрение, а Люк Маккаффи сдал экзамен. Затем он добавил мрачным тоном:

– Следующий кандидат не сдал квалификационные экзамены, не будет приглашен в Королевский институт перевода для прохождения аспирантуры и не получит диплом: Филип Райт.

Райт специализировался на французском и немецком и сидел рядом с Робином во время университетского ужина на первом курсе. За эти годы он отощал и выглядел изможденным. Он был из тех студентов, которые постоянно таскались по библиотеке, взирая на стопку книг на столе со смесью паники и недоумения, и выглядели так, будто несколько дней не мылись и не брились.

– Вам предложили стипендию, – сказал профессор Плейфер. – И больше удобств, чем было полезно для вас. Теперь пришло время признать, что ваше пребывание здесь окончено, мистер Райт.

Райт дернулся, словно хотел подойти к профессору Плейферу, но два выпускника схватили его под руки и оттащили. Он начал умолять, бормотал что-то о неверной интерпретации результатов, что он все объяснит, если ему дадут еще один шанс. Профессор Плейфер бесстрастно стоял, сложив руки за спиной, и делал вид, что не слышит.

– Что случилось? – спросил Робин у Вималя.

– Дал народную этимологию слова вместо истинной. – Вималь с преувеличенной серьезностью покачал головой. – Пытался связать канарскую утку с канарейкой, только они не связаны, они с Канарских островов, которые названы так из-за собак…

Дальнейший ход рассуждений от Робина ускользнул.

Профессор Плейфер вытащил из внутреннего кармана стеклянный пузырек, содержащий, как предположил Робин, кровь Райта, поставил его на стол и растоптал. Осколки брызнули на пол. Райт завыл. Было непонятно, как на него повлияла разбитая склянка: ноги и руки остались целы, крови видно не было, но Райт рухнул на пол, схватившись за живот, как будто его ударили.

– Какой ужас, – потрясенно произнесла Летти.

– Прямо-таки средневековье, – согласилась Виктуар.

Они никогда прежде не видели, к чему приводит провал на экзаменах. И не могли отвести взгляд.

Третий выпускник поспешил на помощь первым двум, и они втроем подняли Райта на ноги, подтащили к входной двери и без всяких церемоний вышвырнули на ступени крыльца. Все смотрели разинув рты. Подобная жуткая традиция, казалось, совершенно не вязалась с современным научным учреждением. И все же выглядела уместной. Оксфорд и Вавилон в частности когда-то были религиозными центрами, и, несмотря на всю утонченность, пронизывающие университетскую жизнь ритуалы по-прежнему основывались на средневековом мистицизме. Оксфорд был христианским и англиканским центром, а это означало кровь, плоть и ужас[58].

Дверь захлопнулась. Профессор Плейфер отряхнул мантию, спрыгнул со стола и повернулся к остальным.

– Тут приберутся. – Он просиял. – Удачи на экзаменах. Поздравляю всех.

Два дня спустя Гриффин попросил Робина встретиться с ним в таверне в Иффли, примерно в часе пешком от колледжа. Это оказалось сумрачным и шумным местом. Робин не сразу нашел брата, сидящего в глубине. Чем бы Гриффин ни занимался после их последней встречи, он явно не отъедался: перед ним дымились два пастушьих пирога, один из которых Гриффин пожирал с волчьим аппетитом, не боясь ошпарить язык.

– Что это за место? – спросил Робин.

– Иногда я здесь ужинаю, – ответил Гриффин. – Кормят ужасно, зато обильно, а самое важное, сюда не заходит никто из университета. Слишком близко к… как там называет их Плейфер? К туземцам.

Он выглядел еще хуже – изможденный, со впалыми щеками и такой исхудавший, что торчали острые кости. Он напоминал попавшего в кораблекрушение человека, который проплыл огромное расстояние и едва выжил, хотя, конечно же, не стал бы рассказывать Робину, где был. Висевшее на спинке стула пальто пованивало.

– Ты здоров? – Робин указал на его левую руку. Она была забинтована, и рана явно еще не затянулась, потому что темное пятно на повязке увеличилось в размере, с тех пор как Робин сел.

– А, это. – Гриффин покосился на свою руку. – Это ерунда, просто никак не пройдет.

– Значит, совсем не ерунда.

– Пустое.

– Выглядит паршиво. – Робин усмехнулся, но слова прозвучали печальнее, чем ему хотелось бы. – Наложи швы. Бренди поможет.

– Ха! Нет, я лучше кого-нибудь попрошу. Ладно, позже займусь. – Гриффин закрыл повязку рукавом. – В общем, ты мне понадобишься на следующей неделе. Я пока что не знаю точного времени и даже дня, но дело важное – ожидается огромная партия серебра от «Магниака и Смита», и мы хотим утащить один ящик во время разгрузки. Для этого, конечно, потребуется серьезный отвлекающий маневр. Возможно, тебе придется сложить взрывчатку у себя комнате, чтобы до нее можно было быстро добраться…

Робин вздрогнул.

– Взрывчатку?!