Важные статьи - Марксизм

В семнадцать лет юная баронесса была помолвлена с молодым офицером, секунд-лейтенантом фон Паницем, который был без ума от нее. Но Женни расторгла помолвку через несколько месяцев, убедившись в интеллектуальном и духовном ничтожестве жениха. Отказала блестящему лейтенанту, а в дерзкого гимназиста влюбилась истово, все время сомневалась в силе его чувств, видела в его пылкости призрак непостоянства. О чем и писала с откровенностью, потрясающей для девушки ее круга и воспитания: «Ах, Карл, мое горе именно в том, что то, что наполнило бы восхищением всякую другую девушку, — твоя прекрасная, трогательная, страстная любовь, твои неописуемо прекрасные слова о ней, вдохновенные творения твоей фантазии, — все это лишь пугает меня, а зачастую и приводит в отчаяние. Чем полнее я предамся блаженству, тем ужаснее будет моя судьба, когда твоя пламенная любовь остынет, и ты станешь холодным и сдержанным»¹. Напрасно боялась. Спустя двадцать лет брака муж напишет ей: «Моя дорогая, любимая Женни!.. Если пишу тебе с таким запозданием, то это, поверь, не от забывчивости. Напротив. Каждый день совершаю паломничество к старому дому Вестфаленов, …он напоминает мне о счастливейшей поре юности, в нем таилось моё самое драгоценное сокровище. Кроме того, со всех сторон меня то и дело спрашивают о quondam (некогда — А.О.)«самой красивой девушке Трира» и «царице балов». Чертовски приятно мужу сознавать, что жена его в воображении целого города продолжает жить «как зачарованная принцесса»»².

Женни с юности ненавидела мещанскую пошлость и ограниченность, впитывала в себя свободолюбивый дух бесед Карла с Людвигом фон Вестфаленом и Генрихом Марксом.

Но к революционному мировоззрению пришла не сразу, поначалу наивно предостерегала любимого от участия в политике: «Ах, милый, милый! — пишет она возлюбленному в 1840 году. — Ну, вот теперь ты впутываешься еще и в политику. Это опаснее всего»³.

Женни многому училась под влиянием мужа. По переписке видно, что она старалась вникать в то, что его интересовало, развивала свой ум, совершенствовала образование: «Ты бы мог похвалить меня за мой греческий… Сегодня утром я уже проштудировала… три статьи о Гегеле и сообщение о выходе в свет книги Бруно». Это были не вынужденные попытки «соответствовать», не женские уловки, а здоровая тяга человека, воспитанного в гуманистическом духе, к знаниям и критическому осмыслению окружающей жизни. Но эта тяга была освещена любовью, страсть к познанию продолжала страсть Женни к Карлу и вновь продолжалась в ее любви к нему. Так через любовь она пришла к пониманию революции, а в совместной революционной работе выросла, окрепла и возмужала ее любовь к мужу — преданная, самоотверженная, деятельная.

«Передо мной стоит твой образ, такой блестящий, сильный, мое сердце стремится всегда быть вместе с тобой, оно радостно трепещет при мысли о встрече, оно с тревогой следует всюду за тобой… Если бы я могла расчистить тебе дорогу и утрамбовать, убрать все препятствия, стоящие на твоем пути! Но, увы, нам пока еще не суждено ухватиться за колесо судьбы. Со времени грехопадения, со времени проступка мадам Евы мы обречены на пассивность. Наша судьба — ждать, надеяться, терпеть и страдать. Самое большее, что нам доверяют, — это вязание чулок, иголку и ключ, а все, что сверх того, то от лукавого»⁴.

Уж чего-чего, а «ждать, надеяться, терпеть и страдать» Женни Маркс приходилось немало.