Вчера и завтра

— Гостиная в вашем полном распоряжении, — церемонно объявил Роман и решительно потащил Дашу за собой по коридору.

Когда они свернули за угол, Дарья не выдержала и рассмеялась.

— Господи, все это напоминает незабвенный пионерский лагерь! А ведь взрослые люди!

— В жизни всегда должно быть место приключению, — прокомментировал Березин. — Я гитару там оставил…

— Не думаю, что кто-то ее украдет.

— Я ее на диване оставил, — уточнил Роман.

— Тогда инструмент может оказаться в опасности, — хихикнула Даша.

— Но не возвращаться же туда, — вздохнул Березин. — Остается только надеяться на лучшее.

У дверей ее комнаты они остановились, Роман как-то странно взглянул на нее, и тут Даша поняла, что просто не сможет пригласить его к себе, что-то мешало. Момент был упущен. Он мгновение помедлил, потом потер висок, сморщился, как от зубной боли.

— Спокойной ночи, — четко и с нажимом проговорил он, погладил ее по щеке и толкнул дверь своей комнаты.

Даша смотрела, как дверь за ним медленно закрывается, и размышляла над тем, что было бы, не помешай им Игнат с Ирой.

Даша приняла душ, забралась в огромную кровать, попыталась читать, не смогла, выключила свет и решила заснуть во что бы то ни стало. Через час, пересчитав уже всех овец, Дарья отчаялась, снова включила лампу и открыла книгу. Буквы отказывались складываться в слова, строчки переплетались и прятали смысл.

Почему он ушел? Неужели догадался? Догадался, что момент упущен? Сейчас Даша жутко жалела, что так получилось, что им помешали. Сейчас все было бы легко и просто, не надо было бы ворочаться в постели, думать о несбывшемся, пытаться понять саму себя. Незаметно она уснула.

…Она сидела на подоконнике своих шикарных апартаментов, жутко мерзли ноги, ветер бросал ей в лицо красные кленовые листья, они были похожи на лоскутки ткани. Портьеры за спиной раздвинулись с едва слышным шорохом, яркий свет из комнаты отбросил в сумерки тени. Две тени. Ее и… не ее.

Даша закрыла глаза, отказываясь смотреть в промозглые, туманные и мрачные осенние сумерки, видеть и чувствовать тень за спиной. Портьеры опять кто-то тронул, шторы закрылись, отрезая свет. Осталась только сумеречная хмарь и шорох падающих листьев, ее дыхание и чье-то еще. За спиной, совсем рядом. Холодное дыхание.

— Как ты могла, Даша? Как ты могла, Даша?

Вопрос повторялся тихим речитативом, непрерывно, как закольцованная звуковая дорожка.

— Как ты могла, Даша? — Судорожный хрипящий вдох. — Как ты могла, Даша? — На свистящем выдохе.

Как-ты-могла-как-ты-могла-как-ты-могла…

Даша зажимает уши руками, чтобы не слышать, не слышать этого голоса, этого шепота, этих слов. Внезапно она теряет равновесие и начинает соскальзывать с подоконника. Скользит, скользит… Окно особняка сменяется окном ее московской квартиры, она видит далеко внизу землю, малюсенькую собачью площадку, деревья, размером с зубочистку, игрушечные автомобили…

— Нет! — она пытается схватиться за подоконник, но уже поздно.

— Как ты могла, Даша? — шепот превращается в оглушительный крик.

Она падает, глядя в небо. Серое, мокрое, низкое и плачущее московское небо.

…Даша проснулась, задыхаясь от ужаса, крик застыл где-то внутри, замерз ледышкой где-то около сердца, мешал дышать, мешал жить. Она упала. Она отчетливо помнила удар о холодную землю, после которого небо погасло. Но вот что еще было во сне? Самое ужасное в кошмарах — это когда не можешь вспомнить, что именно приснилось. Обычный кошмар превращается в нечто жуткое, липко тянется и не отпускает, оставляя в душе безысходный и необъяснимый страх.

Даша натянула одеяло по самые уши и включила свет. Что же это было? Она хорошо знала, что если не успеет вспомнить детали сна в ближайшие несколько минут, то кошмар ускользнет и осядет где-то внутри, чтобы всплыть в самое неподходящее время. Нет, сон ускользнул, вспомнить ничего не удалось.

Она поежилась под теплым одеялом, села, взбила подушку, легла снова. Даже глаза закрывать страшно. Через несколько минут она решилась и закрыла глаза. Свет прикроватной лампы заползал под веки. Нет, спать так невозможно, но уж совсем невозможно погасить свет и остаться в темноте. Даша выбралась из-под одеяла и нерешительно подошла к двери апартаментов. Зачем? Пойти в гостиную? Нет, бродить по дому в пижаме, изображая из себя неупокоенный дух, не лучшая идея. Так куда она идет? Даша взялась за дверную ручку и вдруг осознала, что делает. Ей страшно, и она идет к нему.

Все правильно.

Дверь в комнату Романа открылась бесшумно, Даша осторожно прикрыла ее за собой и замерла, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Портьеры на одном окне были раздвинуты, так что абсолютно темно не было, она смогла рассмотреть кровать под балдахином и определить, что Березин спит на правой половине. Будить человека среди ночи — зверство, так что Даша осторожно обошла кровать и медленно-медленно, стараясь производить как можно меньше шума и не задеть спящего, забралась под одеяло.