Вчера и завтра

Саша невоспитанно фыркнула, чем до глубины души шокировала распорядителя:

— «Через три минуты вы можете быть свободны». Спасибо, что разрешили.

Распорядитель обиженно засопел, но ничего не ответил.

— Саш, ну потерпи немного, не бросай меня здесь.

— Я сейчас разрыдаюсь от сочувствия твоей тяжелой судьбе, — хихикнула Александра.

— Нет, плакать не стоит. Испортишь дорогущий макияж.

Обмен мнениями пришлось срочно сворачивать, ибо господин Квасневский все же появился. Даша нетерпеливо выслушала поздравления, едва удержавшись, чтобы не подтолкнуть Егора ко входу в зал и начать уже, наконец, торжественный вечер.

Роман вот уже битый час бродил по залу среди оживленно болтающих людей: оказывается, торжественные великосветские приемы скучны до безобразия. Сплетни, пустые разговоры, толпы людей… Березин периодически щелкал миниатюрным фотоаппаратом, незаметно запечатлевая всех встречных брюнеток.

Роман не замечал, что привлекает внимание: за его замысловатой траекторией следила уже не одна пара женских глаз. Аристократический сплин, прекрасно сидящий фрак (что костюмчик взят напрокат, обществу знать необязательно, а многим мужчинам в зале, в отличие от него, этот вечерний наряд шел, как корове седло), естественно изысканные манеры, безупречная вежливость… А уж рыжие волосы и брекеты сражали женский пол просто наповал. Уже больше десятка юных и не очень дам попытались завести с ним беседу, но натолкнулись на безукоризненно галантный от ворот поворот. Теперь эти особы провожали Березина восхищенными взглядами и строили далеко идущие коварные планы на его счет. Один раз Роман уловил за спиной шепоток, какая-то немолодая дама рассказывала юной девушке всю его, Березина, подноготную: и что он владелец детективного агентства, и что холостяк, что живет за городом, что здесь оказался в качестве кавалера госпожи Ларской. «Ах, какой пикантный момент: она ведь недавно похоронила мужа!» Роман пожалел, что сейчас не приняты дуэли, иначе можно было бы вызвать сплетниц, в свете эмансипации можно и с дамами устраивать подобные рандеву.

— Тоска-а! — чуть слышно выдохнул Березин, совершая уже третий круг по залу.

— Да, безусловно.

Роман обернулся и увидел Игната Соколова с бокалом шампанского наперевес.

— Не впадай в тоску, ты на работе, — напомнил Игнат.

— Только это меня и спасает. Тайная фотосъемка брюнеток. — Роман сардонически усмехнулся. — Иначе сие претенциозное собрание кого угодно вгонит в смертную тоску.

Роман ловко подхватил бокал шампанского с подноса у проходившего мимо официанта и отсалютовал Соколову:

— Твое здоровье!

Игнат грустно улыбнулся, но тост поддержал.

Следующие полчаса мужчины весьма приятно скоротали за разговором на традиционные темы: погода, налоги, правительство, ведь не обсуждать же в толпе проблемы расследования.

Увлеченные беседой, они не сразу поняли, почему вдруг затих гул голосов. Игнат невежливо умолк на полуслове, и уставился через плечо Романа на возвышение, заменявшее здесь сцену. Березин обернулся и замер: перед микрофоном стояла Даша, на шаг позади — Саша; девушки представляли собой столь ослепительное зрелище, что гул голосов в зале стих в одно мгновение.

Наряды Дарьи Ларской и ее заместительницы были тщательно продуманы и составляли беспроигрышный ансамбль: Зима и Лето. Позади них, полукругом, расположились остальные сотрудницы «Всезнайки», одетые в платья различных оттенков оранжевого и фиолетового. Кажется, девушки репетировали, потому мизансцена выглядела просто совершенством.

Саша предстала суровой Снежной Королевой: кипенно-белый набивной атлас с орнаментом из поблескивающих снежинок, длинный шлейф, бриллиантовая диадема. Облегающее платье оставляло открытыми плечи, волосы были собраны в высокую прическу и припорошены серебристой пудрой. Роман услышал, как за спиной восторженно выдохнул Игнат.

Даша же превратилась в королеву фей, в жаркий день середины лета: зеленый шелк многослойного платья окутывал легким облачком ее фигуру. Роскошные светлые волосы уложены в замысловатую прическу, многочисленные тонкие завитые локоны выбиваются то там, то тут в тщательно спланированном беспорядке. Все это сложное сооружение перевито плющом, который казался живым, но был всего лишь творением гениального ювелира: золотая веточка с изумрудными резными листочками. Похожие плети плюща исполняли роль ожерелья и браслета.

Все разговоры в зале смолкли, Даше даже не пришлось просить тишины.

Дарья замерла перед микрофоном, пытаясь отыскать среди сотен лиц Романа — сзади мгновенно послышался шепот вездесущей Александры:

— Давай, начинай речь, не нарушай регламент, на салют не успеем посмотреть.

Даша вздохнула, на секунду зажмурилась и произнесла, как по писанному, выученную заранее речь. Спела дифирамбы себе, любимой, всем своим сотрудникам, всем партнерам, поставщикам, авторам, издателям, вспомнила всех, никого не забыла. Наконец, пришло время закругляться.

— А теперь — фейерверк! — Даша сделала приглашающий жест в сторону огромных французских окон, портьеры на которых медленно поднимались вверх.