Вчера никогда не станет завтра

Джону ничего не оставалось, как подчиниться. Он держал одной рукой шляпу, а другой – плечо друга, пока дома мелькали перед глазами пестрыми вывесками и витиеватыми буквами. Улица казалась сценой из старого фильма. Стиляги и раритетные машины заполонили дороги и тротуары. Но с них не сыпалась пыль. Свежий воздух наполнял грудь, а буйство ароматов подогревало кровь. Девушки в провокационных мини-юбках и на высоких платформах проходили мимо, сверкая белоснежными улыбками. Жемчужные бусы и модные шляпки. «Хороший вкус – это смерть!», – кричала в то время Мэри Куант. Она была известной вдохновительницей модного переворота и по совместительству дизайнер (если вспомнить уроки истории). В школьные лекции этот период вошел, как мирный андеграунд или «британское вторжение». Молодежь отказалась продолжать свое унылое существование. Снобизм выбросили на помойку, и выходцы из рабочего класса расцвели, будто цветы на солнце. Жизнь била ключом, будто мир утратил серый цвет. Свобода… Ее запах раздувал ноздри. Джон развел руками и закричал. Где-то рядом крик подхватила толпа молодежи в вычурных и модных нарядах, подогнанных строго по фигуре. Вот тот момент, которого Джон так долго ждал. Будто за спиной выросли крылья. Абсолютная беззаботность. Сейчас он ощущал себя частью чего-то большего. Будто вошел в быстрый поток реки и удержался на порогах.

«Я – хозяин жизни! Никаких забот и родительских указов!».

Джон так бы и мчался по дороге, чувствуя между пальцами ветер. Плут подхватил боевой клич. Ему не нужно было объяснять, что он значит. Никто не смотрел на Джона с упреком. Наконец, жизнь обрела смысл, и кандалы рассыпались в пыль. Вдруг Плут свернул с главной дороги и заехал в проулок. Даже грязь и лужи, поднимающиеся маленькими фонтанами из-под колес, не могли испортить впечатления Джона от удачного дня. Скутер замер напротив входа в подвал. Здесь таких транспортных средств была целая стоянка.

– А не страшно вот так их оставлять? – спросил Джон, слезая со скутера и отдавая шлем.

– За ними присмотрит Всевидящее Око.

– Какое еще…

– Кто здесь?!

– Здравствуй, Гарри!

Плут поднял руку, когда из окна на втором этаже выглянуло морщинистое лицо. Словно бульдог, который учуял писк любимой куклы.

– А это ты, Лис! Кто это с тобой?!

Старец прищурился.

– Это Джон. Забыл что ли?! Опять увлекся настойкой из бузины?! – спросил Плут и шепотом добавил: – Не знаю, как он сохранил идеальный слух, но порой у него шарики за ролики заезжают.

– Я все слышу!

– Ой. Извини, Гарри!

– И твой друг какой-то не такой!

– Не могу с этим не согласиться, – Плут толкнул Джона в плечо и указал на дверь. – Идем.

– В подвал?!

– Ты определенно вчера ударился головой. Ничего. Здесь тебя быстро вылечат.

Рыжий подошел ближе и постучал три раза. За дверью послышался шум. Защелка скрипнула, и в образовавшейся дыре показались два глаза с черными веками.

– Пароль.

– Ты ведь меня знаешь. Обойдемся без прелюдий, – шепнул Плут.

– Пароль! – уже громче произнес парень.

– Хорошо-хорошо. Какие мы нервные. Чего он всегда такой нервный? – спросил рыжий у Джона. – Это раздражает. Вот прямо кудри выпрямились из-за негативной ауры витающей в воздухе.

Послышался тяжелый вздох. Джон посмотрел на друга исподлобья.

– Ты что забыл пароль?

– Не исключено. Сейчас-сейчас. «Мозги на стене» – не то. «Жизнь на крючке» – тоже. Ах, да! Вспомнил!

«Марти Библс сунул дуло в рот.

Марти Библс жмет на курок».

Замок щелкнул, и в дверном проеме показался рослый парень с кожей, будто измазанной сажей, а на голове была клетчатая кепи в стиле доктора Ватсона.

– Входите, – произнес он, впуская их внутрь.

– Так бы сразу, – буркнул Плут.

Он первый вошел в тень коридора. Джон надел шляпу и последовал за ним.

– Милый пароль, – заметил он, пытаясь не наступить на пятки друга.

– Это чтобы не забывали, что нужно платить по счетам. Чем выше долг, тем больше шансов стать Марти Библсом.

– Так ты помнил пароль?!

– Еще бы. Люблю злить Чернушку. Нам сюда.

Рыжий ориентировался лучше навигатора, хоть ни одна лампочка не горела. Джон шел наугад и на звук шагов Плута. Коридор свернул влево, и показалась еще одна дверь, над которой горел слабый красный огонек. Плут нажал на ручку, и белое облако поползло к ногам, словно дыхание древнего чудовища. Запах алкоголя и табака ударил в ноздри. Джон замер на пороге, когда оказался в аду, и, что самое главное, ему понравилось то, что он в нем увидел. Карты разных мастей летели на столы, покрытые изумрудными коврами, будто дорогостоящими купюрами. Девушки в коротких платьях кружили вокруг парней с азартом в глазах. Это был иной мир. Полный желания и похоти. Джон видел такое только в фильмах.

– Подбери челюсть, малыш, – усмехнулся Плут. – Добро пожаловать в «Готэмские умники».

– Вот вы где! Чего опаздываете? Пора грести денежки, – воскликнул стильно одетый парень с тоненькими волосинками над губой.