Вдаль, к звездам (2030)

Беременность Элизабет продолжалась чуть более десяти месяцев, даже учитывая сон в гипнориуме. Анабиозная камера для женщин, ждущих ребенка, разрабатывалась на Земле задолго до старта. Но как пребывание в ней отразится на умственном развитии детей? Бернар казался совершенно нормальным, только его IQ - коэффициент умственных способностей - был выше, чем у ребенка на Земле. Впрочем, такими оказались все дети, родившиеся на борту. Элизабет это нисколько не волновало. Она полностью доверяла специалистам и аппаратуре.

"Моя космическая женушка", - часто повторял Гарно, и в голосе его одновременно слышались и восхищение, и горечь. Он любил свою работу корабельного психолога, но в глубине души желал, чтобы их долгое путешествие поскорее завершилось. Вот уже двадцать лет, как корабль унес их от Земли к этой системе, чье солнце сияло впереди неяркой голубоватой звездой...

Гарно задержался в широком коридоре перед самой рубкой, находившейся на "северном полюсе" светолета. Вся правая стена здесь была экраном панорамного обзора. И всякий раз он останавливался перед ней.

Космос с его бесчисленными звездами всегда поражал его, будил и восхищение, и страх, и ошеломление, и печаль. Восхищение и ошеломление, поскольку Солнце осталось позади - в восемнадцати световых годах. Страх перед тем, что ждет их в конце долгого пути, а печаль...

Печаль рождалась от зрелища несметного множества солнц. Гарно не сомневался в этом, ведь он был психологом и любил покопаться даже в своих собственных эмоциях.

Он коснулся ладонью холодной поверхности экрана, где на черном бархате космоса тускло зеленела газовая туманность, сверкали золотые точки тройной звездной системы, а вдали мерцали созвездия, которым человек пока еще не дал имени и, быть может, не даст никогда, ибо лик космоса меняется непрестанно...

Гарно отвернулся и вошел в рубку.

Арнхейм был не один. Гарно остановился на пороге - в полумраке люди казались призрачными тенями, бесплотно мелькавшими на фоне разноцветных контрольных огоньков и холодного отблеска звезд на куполе рубки.

- Гарно?

Свет стал ярче, и Гарно разглядел лица: навигаторы Вебер и Сиретти, начальник отсека фотонных двигателей Кустов, мэр сообщества Барреж, вечно мрачный Шнейдер, представляющий Объединенные Социалистские правительства Европы, и пятеро офицеров рангом пониже. Психолог почувствовал себя неуютно среди этих людей и хотел было сказать об этом Арнхейму. Но промолчал, поразившись необычайной бледности командира.

- Вот, любовались нашей звездочкой. Уже так близко... - заговорил Арнхейм с горькой усмешкой.

Гарно бросил взгляд на экран. Он знал, в какой точке среди невообразимо далеких красноватых солнц сияет голубой огонь Винчи.

- Скоро мы пересекаем орбиту внешней планеты, - продолжал Арнхейм. Цель прежняя - Цирцея, но...

- Но?

- Боюсь, нам до нее не добраться.

- Не понимаю...

Арнхейм устало махнул рукой, и тогда поднялся Кустов. Его голос звучал как всегда глухо, и от этого слова казались еще более чудовищными...

Молчание длилось долго.

- В принципе такое могло случиться, - снова заговорил Кустов. - Но вероятность была мала, исключительно мала...

- Мы всегда считались с возможностью аварии, - подтвердил Арнхейм.

Он смотрел на Гарно в упор, как бы желая убедить в своей искренности, а может невиновности, и психолог понимал его.

- Мы еще не знаем, насколько это серьезно. Отказали блоки отключения фотонных двигателей. Сложная штуковина - ведь с ее помощью задувают самую исполинскую свечу из всех зажженных человеком. Проверки во время полета никаких отклонений не выявили, но в последний раз...

Арнхейм замолчал, его кулаки сжались.

- Если нам не удастся отключить двигатели в нужный момент, - прошептал Гарно, - мы не сможем выполнить торможение и... сесть на Цирцею.

- Проскочим систему насквозь, - хрипло пояснил Кустов. - Конечно, дальше тоже есть подходящие солнца... Но у нас почти не остается шансов наткнуться на планету земного типа.

Главный навигатор молча кивнул.

- Продолжать полет бессмысленно, - снова раздался голос Арнхейма. Винчи - единственная подходящая нам система, и до нее буквально рукой подать... Три недели полета, а может, и того меньше. Но за это время необходимо найти способ остановить двигатели.

- У меня работой заняты четверо инженеров и все техники, - хмуро добавил Кустов. - Они сменяют друг друга с того момента, как мы обнаружили аварию. Об опасности я и не говорю. Пока они не предпринимали по-настоящему рискованных попыток, но если мы решимся...

Светлые глаза Кустова испытующе обвели лица офицеров.

- Опасность будет грозить всему кораблю... Но это - крайний случай.

- И если я все-таки отдам приказ?.. - едва слышно спросил Арнхейм.

Он поднял голову, глянув на Гарно в упор:

- На борту две тысячи мужчин, женщин и...

- Триста восемьдесят детей, - резко закончил Гарно. - Если люди узнают, что происходит, то половина сойдет с ума. Мой долг...

- Ваш долг - сказать им об этом, - оборвал его Арнхейм.

Гарно вздрогнул и метнулся взглядом по рубке, словно ища поддержки.