Вдали от дома

Впереди не было автострад, только шоссе Юм с желтыми гравийными обочинами, порванными ремнями вентиляторов, тормозными следами фур – двухрядная дорога с мостами, слишком узкими для двух автомобилей. Шоссе провело нас через улицы зажиточных городков: Эероа, Вайолет-Таун, Гленрован, Беналла, Уонгаратта. Мы прибыли в Джасс, в Новом Южном Уэльсе, по дороге, под завязку утыканную работающими ночь напролет кафе для водителей грузовиков, мастерскими с запчастями и автомобильными магазинами.

– Видите, – сказал наконец Баххубер.

Он имел в виду придорожный столб.

Мы не ответили.

– Шестьдесят три мили до Янга. Это Лэмбинг-Флэт.

– Это факт?

Я не знала про так называемые мятежи в Лэмбинг-Флэте[81]. Да и откуда? Они случились столетие назад, кажется. Вдоль дороги на Лэмбинг-Флэт жили тысячи китайских золотодобытчиков.

– Бедолаги, – сказал он с чувством. Эти мерзкие белые золотоискатели снесли палатки китайцев и своровали все, что нашли внутри. Была стрельба, и полиция атаковала с шашками наголо, один человек погиб.

Я подумала: «О нет». Сжала мужнину руку, но он все равно остановил машину.

– Вылезай, – сказал Коротышка нашему штурману. – Да, ты. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.

– Конечно.

– Просто прогуляйся немного. Скажи мне, что видишь.

Я подумала: «Он уедет. Оставит Баххубера в Джассе».

– Нет, не надо, – сказала я.

Коротышка ждал за рулем.

– Пожалуйста! – попросила я.

Между тем Баххубер торчал на дороге, глядел в окно пекарни. Затем он встал на сплошной двойной, а мимо него с обеих сторон летели машины.

– Милый городок, – сказал он, когда вернулся.

– И? – спросил Коротышка. – Что ты увидел?

– Хорошие здания времен Золотой лихорадки, – начал он. – Все деньги вложены в суд и пабы.

– Есть китайцы?

– Ни одного. – И он оскалился, зубы такие белые на загорелом лице.

– Кровь?

– Ни капли, рад доложить.

– Ты штурман, – сказал Коротышка. – Ты говоришь о том, что происходит сейчас. Мне плевать, что случилось сто лет назад.

Мне было стыдно. Я улыбнулась нашему бедному штурману, чтобы он знал, что я за него.

Коротышка влился в поток машин.

– Я был шофером у китайского травника, – сказал он. – Мой отец продал ему «модель А». После я жил с его семьей на Литтл-Бёрк-стрит. Мистер Гун, так его звали.

Я подумала: «Вот она, еще одна пытка, о которой он мне не рассказывал».

– Умный был человек, этот травник, – продолжил муж. – У него была маленькая вельветовая подушечка, он клал на нее руку пациента и нежно ее гладил. Гуны хотели, чтобы я поехал с ними в Китай. Если бы отец не нуждался во мне, я бы так и сделал. Так что когда ты говоришь мне про все эти дела, ты понятия не имеешь, что я думаю. Я за всю свою жизнь не видел, чтобы с детьми обращались с такой добротой.

И тогда я полюбила его, полюбила больше, чем когда-либо. Он вырос без матери, был воспитан жестоким отцом. Он был чудом, в таком дерьме сохранил способность любить. А теперь он на Испытании «Редекс». Это было немыслимо. Знаки на дороге поменялись с белых на желтые, и мы оказались в другом мире. Мы ехали к старту, вдоль омытого дождем узкого шоссе под облаками цвета засаленной шерсти, через широкие, пропитанные влагой зимние фермы, нескончаемую зелень пастбищ, далекие горы Большого Водораздельного хребта.

В Миттагонге – в семидесяти милях от Сиднея – я увидела поджаренный на солнце песчаник, камедные деревья с корой, как слоновья кожа: я оказалась в водительском раю. Именно здесь мы впервые услышали рев мотора. Не грузовик, но что-то большое. Он звучал, как трактор, летящий со скоростью сто миль в час.

И тогда мы увидели его проезжавшим мимо: ублюдка, дьявола, осу из грязевого гнезда. Дэна Бобса, врага счастью моего мужа. За ним ехала полицейская машина с мигающими маячками. Ублюдок, ублюдок. Я бы убила его, если б могла.

2

Я заказал себе свод правил «Редекса» и дорогой арифмометр «Курта»[82], чтобы подготовиться к своей роли. Боббсики дразнили меня из-за книги, так как считали правила очевидными, а что до арифмометра «Курта», они о таком и не слыхивали.

«Курта» был прекрасен так же, как и линзы «Цейс», но я ни за что не купил бы его в обычной жизни. К счастью, «Редекс» – это состязание, где средняя скорость значит все. Как неустанно повторяли официальные представители, это не ралли, а изнурительное испытание механизмов в «условиях глубинки».

То есть мы должны доказать, что наша машина надежна. Если мы прибудем минутой раньше, потеряем очки. То же, если приедем позже. Задачей «Курты» было постоянно рассчитывать скорость, требуемую для прибытия вовремя. Я вводил предписанную среднюю скорость, официальное расстояние, показания одометра, приведенную скорость в милях в минуту. Потом никто уже не шутил об этом.

В своде правил указывалось, что оценивается исключительно надежность. Нельзя производить серьезную перестройку двигателя, трансмиссии, шасси или подвески. Детали были покрашены специальной краской, видимой под ртутной лампой. Нас повсюду поджидали проверяющие, докучливые, как полицейские.