Вдали

Сейчас по пальцам брата стекало что-то… неприятного бурого оттенка, пока он усердно выскребал стенки черепа ворона. Я отвела взгляд. Свернуть шею птице или другому зверью, играющему роль поставщика мозгов, перестало быть проблемой, гложущей мое сознание и нервы, где-то раза с девятого – хотя бы из моральных соображений, что отдавать их на растерзание зомби живьём было бы верхушкой садизма. Но на большее я всё ещё не могла решиться, хотя с наступления конца света прошло не меньше полугода. Это сильно урезало мой рацион, хотя с помощью Энн – так я любовно окрестила свой арбалет, специально выбрав имя, созвучное с братским – я бы спокойно могла питаться дичью на завтрак, ланч, обед, ужин и саппер1. Когда-то. На самом деле, сейчас с пропитанием становилось всё тяжелее и тяжелее. Зверье умирало, вырубаемое вирусом, и даже достать мозги было не так просто.

Где-то вдали закричала гаичка. Протяжно и противно, будто насмехаясь над кем-то. Снова и снова она тянула гнусаво-раздраженное «чжэ-э», и даже я поморщилась. «Пущу на корм!» – мысленно пригрозила я, хотя практическим умом понимала, что в такой крохе брату не найдется еды даже на закуску. Тем не менее, если мои скудные познания в биологии не играют со мной злую шутку, велика вероятность, что эта птица там не одна. Где-то поблизости – корольки, синицы, ополовники. Компанейские по своей натуре, они сбиваются вместе, наполняя леса причудливыми голосками и звуками. И зря: песнь легко могут оборвать лисицы или даже волки, не пренебрегающие и мелкой добычей после долгой зимы, когда охота заметно усложняется.

Я вернулась в дом. Бутыли с питьевой водой уже стояли под столом, абсолютно безопасные к употреблению, и теперь на плите приветливо посвистывал чайник. Через пару минут вода закипит, и я смогу приготовить свой завтрак, найденный в одном из кухонных шкафчиков: быстрорастворимая каша с… кусочками малины. Замечательно. Крайне питательно, наверное. Я встряхнула коробку с сухой смесью и поставила её на стол, рядом с уже подготовленной ополоснутой тарелкой.

А ведь здесь неплохо. Мрачновато, конечно, но это поправимо. Починить засов на двери, как-нибудь прикрыть досками пару трещин в стенах и потолке, убраться, залатать занавески и прохудившуюся простынь… Совсем рядом со мной – чаща уральского леса, неистощаемый источник пропитания. Если постараться, можно сделать что-то вроде небольшого огорода рядом с домиком; заняться обороной, может, снова настругать забор из кольев?

От мыслей меня отвлекло невыносимое жжение в руках: задумавшись, я сжала тарелку с кашей так сильно, словно от этого зависела моя жизнь, и не отпускала где-то минуту.

Да, мы могли бы здесь остаться… В теории. А на практике – не станем, как бы ни хотелось, иначе выпадем из жизни окончательно. С наступлением зомбиапокалипсиса она вовсе не остановилась, только замедлилась, и подтверждением тому являются настоящие живые люди, и по сей момент ходящие по этой же самой земле. Среди них – работники правительства. Ученые. Биологи. Все, кто верит в возвращение прошлой жизни, готовые бросить все свои силы на общее благое дело – создание лекарства. Волшебной вакцины, которая адаптируется под вирус Contagio (так его окрестили из-за чрезвычайно высокой скорости заражения) и отменит действие мутаций. И это – не выдумка. Это реальность, к которой мне нужно приблизиться, чтобы спасти брата.