Вдали

Холодный ветер не церемонился с теми, кто осмеливался покинуть убежище, и я рефлекторно вжала голову в плечи, натянув жалкий кусок ткани, что когда-то именовался шарфом, повыше. Надежды на то, что погода улучшится в ближайшее время, таяли быстрее, чем съестные припасы. Наверное, март просто не в курсе о том, что он март. Сейчас же март? Я старалась держать руку на пульсе и не терять представление о времени: один из таких неразрушимых концептов, как само Время, помогал не сойти с ума, иметь хоть какую-то определённость в жизни. Конечно, когда начинается самый настоящий зомбиапокалипсис, меньше всего тебе положено думать о календаре, но у каждого свои странности. Моя – одна из самых безобидных. Вот как-то раз я встречала человека, который был твердо убежден, что к каждому ожившему мертвецу можно найти подход, основываясь на его прошлом: каких-то привычках, привязанностях, страхах. Он смешно поправлял очки и горячо рассказывал о том, как однажды отпугнул зомби красным перцем. «Он ненавидел острое, точно тебе говорю. Сработала память! Человеческая память. Ты же знаешь, что не весь мозг поражается вирусом?» – горе-экспериментатор размахивал руками, чуть ли не кричал, приводил список доводов и каких-то совершенно непонятных мне научных слов, которые якобы описывали работу человеческого мозга. «Мы можем этим воспользоваться! За этим – возможность остановить апокалипсис! Приручить этих гаденышей, понимаешь?». Я кивала и осторожно делала шаг назад. Разубеждать я его не стала, в чем и винила себя потом. Надо было выбить эту дурь из него, пока… Пока не стало слишком поздно.

Его великие планы по спасению мира оказались его погибелью. Перед моими глазами всплыла картина: супермаркет в полумраке ночи, упавшие стеллажи, разбросанная еда… Настоящая приманка для оголодавших и отчаявшихся путников, как раз таких, как мы. И, конечно, мы были не первыми мышами, побежавшими на кусочек сыра прямиком в мышеловку: она захлопнулась, когда мы, жадничая, забили рюкзаки едой и пытались собрать ещё что-то в руки. Из темных углов зашаркали фигуры, а хрипение не менее нашего изголодавшихся монстров раздавалось так громко, что казалось, они нависают прямо над твоим ухом и уже готовы откусить кусочек.

Я знала, что нельзя давать страху поглотить себя с головой. Смерть уже стоит прямо за тобой, тянет костлявые руки, а Вирус, ее новый молчаливый помощник, смотрит исподлобья и прикидывает, как скоро ты присоединишься к армии оживших мертвецов. И, поверьте, ничего не подстегивает человеческий разум сильнее, чем ледяное дыхание того, от чего мы сознательно бежим всю жизнь.

Выверенный на подобных ситуациях разум действовал, кажется, отдельно от моих дрожащих конечностей: теоретически, здесь можно оббежать еле волочащих ноги мертвецов, здесь – опрокинуть громадную полку и обрубить им путь, а разбитая витрина – не самый безопасный, но зато самый быстрый способ сбежать.

Марафон, в котором ты либо выигрываешь, либо умираешь, начинается через три… два… од-!