Вдохни океан

— Не получится, твои гены будут доминировать в любом случае.

Жаль, я уж размечтался. Нащупываю застёжку платья, чтобы избавиться от него.

— Ты невыносим, — выдыхает мне в шею.

— Точно, — целую ее в ухо.

— Ты — чудовище.

— Согласен, — дотягиваюсь до уголка губ.

— Ты…

Она не успевает договорить. Потому что не даю ей такого шанса. Мы целуемся, и градус возбуждения всё нарастает, воздух буквально пропитан сексом. Садимся. Она, оседлав меня верхом, трётся грудью о мою обнаженную грудь, и я стягиваю совершенно излишнее в такой ситуации платье. Под платьем обнаруживается столь же лишний бюстгальтер, и я с рычанием разрываю лямки ненужной вещицы. В этот раз она хочет быть сверху, и я с радостью предоставляю моей малышке такую возможность. Тонкое кружево трусиков раздражает возбужденную плоть, и трусы разделяют печальную участь бюстгальтера.

— Ты разоришься на моём белье, если будешь продолжать в том же духе, — шепчет, запрокинув голову Мари, словно подставляя шею для моих поцелуев.

— Это траты, на которые я готов выделить неограниченный бюджет, — отвечаю, покусывая её как вампир.

Дальше не остается места для слов, только сумасшедшая жажда и простые движения, возносящие на вершину.

Этой ночью Мари впервые остается в моей постели, и я зацеловываю ее всю, стирая следы прикосновений других мужчин. Она должна помнить только мои руки и губы. Я ждал этой ночи бесконечные полгода, и я вознагражден за ожидание сполна. Каждый изгиб её тела, как наркотик, вызывающий мгновенное привыкание. Каждый оргазм обращает меня в раба такой страстной, такой неземной, такой моей… Проникая в неё снова и снова, ловлю запредельные ощущения. Особенно, когда она, обвив своими стройными ногами мою талию, шепчет МОЁ имя. Когда, кончая, кричит МОЁ имя.

Под утро она засыпает в моих руках, потная и уставшая от безудержной страсти, и я чувствую, что нашёл своё место в мире.

23

МАРИ

Короткие выходные проходят как наваждение. Когда мы возвращаемся домой в понедельник вечером, Кир не отпускает меня к себе. Практически требует, чтобы отныне я ночевала у него. Это нервирует, к такому я не готова. Когда цитирую ему известную шутку про то, что постель не повод для знакомства, он просто хватает меня на руки и укладывает в свою кровать, блокируя всяческие попытки встать и уйти. И, надо признаться, он умеет убеждать. Как голодный волк, дорвавшийся до добычи, он не отпускает меня спать без парочки крышесносных оргазмов.

Но за ночью неизменно наступает утро, таков уж порядок вещей. И, когда он уходит, я не чувствую себя счастливой и влюблённой, как должна бы. Стоит признать простую истину — секс оказался просто сексом, пусть и умопомрачительным. А внутри всё та же глухая боль, теперь помноженная на два. Убеждаю себя, что теперь я свободная женщина и могу спать с тем, с кем захочу, но это не помогает. Я снова и снова ковыряюсь в едва начавшей заживать ране, вспоминая, что Алекс уже не мой. Всё что угодно, лишь бы заглушить зудящее внутри чувство вины. Несмотря на все аргументы разума, чувствую себя так, словно изменила ему.

Я слоняюсь по дому, собирая вещи, которые необходимо взять в новую квартиру и меня бросает из крайности в крайность. То скучаю по Киру, то страдаю по Алексу. Меня словно рвёт на части. Это чувство ненормальное, разрушающее по своей сути, приводит к тому, что я устаю очень быстро и забираюсь в СВОЮ кровать ещё до возвращения Кирама из офиса. Просыпаюсь лишь ночью от того, что мне жарко и неудобно. Сердито выдыхаю — мальчишка устроился рядом со мной прямо в одежде и спит, сложив на меня все свои конечности. Хотя, после всего, что между нами было, уместно ли называть его мальчишкой? Не желая размышлять над этим, просто ухожу в соседнюю спальню и там засыпаю снова, под песни Алекса и тихие, но от того не менее горькие, слёзы.

Наутро Кир никак не комментирует моё ночное бегство. Просит быть готовой к двум часам — мы едем смотреть новую квартиру. Когда возвращается из офиса, я уже жду его возле машины, и мы без лишних слов отправляемся в путь. Она пытается разговорить меня в дороге, но я лишь делаю громче музыку, намекая, что к беседам не расположена. Апартаменты, что приготовил для нас Самир, шикарны. Это высотное здание недалеко от побережья, из панорамных окон которого открывается захватывающий вид на океан. Интерьер в стиле минимализм куда больше соответствует моему душевному состоянию, нежели помпезный риад. И я рада, что теперь мы будем жить здесь. Жаль только, бассейна нет. По знакомой уже схеме провожу Кира по дому, обозначая, что и где находится. Уже в субботу нам предстоит перебраться сюда, и я умираю от нетерпения, наивно надеясь, что смена обстановки отвлечёт меня от душевных терзаний.

Едва за помощником Самира закрывается дверь, Кир хватает меня на руки и требует подсказывать, в каком направлении спальня. А я не в настроении для постельных сцен от слова совсем.

— Не надо, — прошу тихо. — Не хочу сейчас.