Вдохни океан

Я любуюсь видом, который открывает мне зеркало: две готичные чёрные фигуры движутся в едином ритме, мои ноги в тонких чулках крепко обхватывают соблазнительные мужские ягодицы. Кончаю, кажется, от одного лишь развратного вида за его плечом.

Кир — уничтожитель белья, как я зову его порой в шутку, не дает мне заменить пострадавший предмет гардероба. С чувством, что я насквозь пропахла сексом, и в порядком помятом платье сажусь за руль, возмущенно шипя, что это кошмар и верх неприличия отправляться в гости в таком виде. На что он только смеётся беззаботно.

Я видела риад господина Самира лишь мельком, к тому же была не в состоянии оценить всей роскоши дома. Да и выводили меня через чёрный ход. Сейчас же он поражает своим убранством — уместить столько золота в одном пространстве и не скатиться в вульгарность ещё надо суметь. Здесь красиво как в музее, но дом не вызывает желания поселиться в нем. Слава богу, мне это не грозит.

У входа нас встречает Джахиза, обнимает сына и, как ни странно, меня. Предлагает мне снять уличную одежду и проводит в великолепную гостиную, где уже накрыт низкий столик. Вскоре к нам присоединяются Азра и Самир. Так же обнимают нас обоих, чем вызывают у меня чувство дикой неловкости. В целом, до определенного момента, ужин протекает вполне сносно. В беседе мы затрагиваем только нейтральные темы вроде учёбы Кирама и погоды. Когда подают кофе, Самир тем же неторопливым тоном, что вещал о вчерашнем ливне, говорит:

— Скоро твой день рождения сын. Ты доказал, что можешь быть самостоятельным. Помнишь моего друга Умара? — дождавшись кивка от Кира, Самир продолжает. — Мы виделись с ним на днях. И обговорили твою женитьбу. У него есть дочь, Алия. Умница и красавица. Она будет хорошей партией. Свадьбу назначили на пятое марта, благоприятное число, к тому же суббота. Мать и Азра, конечно, переживают, что не успеют подготовить всё в срок. Но я думаю, что ты, Мария, с удовольствием поможешь им? — обращается уже ко мне.

Я сижу словно молнией поражённая. Я знала, что свадьба будет. Знала, что это необходимое условие моей свободы. Более того, ждала её с нетерпением. Но сейчас эта новость ощущается пеплом на языке. Я не могу выговорить ни слова и лишь киваю в ответ. Потом, сорвавшись с места без каких-либо извинений, убегаю в туалет. Нет, не плачу. Горько усмехаюсь своему отражению в помпезном золоченом зеркале: не судьба тебе, детка, быть единственной. Ни в одном из миров. Меня тошнит от таких новостей. В буквальном смысле. Умывшись, командую себе: «Соберись, тряпка». Я должна вернуться домой, и если это неотъемлемое испытание, я пройду его до конца. А Кир… Кир — всего лишь мальчишка, с которым мы не должны были встретиться. Осталось только самой в это поверить.

КИРАМ

Отец подобрал мне подходящую жену так же, как когда-то выбрал Мари. Но почему-то в этот раз я не испытываю радостного предвкушения, как год назад. Когда Мари срывается с места, первая реакция — броситься за ней. Но отец удерживает меня на месте своим властным голосом:

— Оставь. Ей нужно время привыкнуть, — чувствую, что поступаю в данный момент неправильно, но не могу ослушаться. Власть традиций и привычек слишком крепка в моей крови. Отец командует — я подчиняюсь.

— Ты как будто не рад, Кирам? — как ни в чем не бывало, продолжает он.

— Я благодарен за заботу, — отвечаю уклончиво.

— Само собой. Но я спрашиваю не о благодарности. Вижу, ты очень сильно привязался к своей бейгали. Но это не должно стать преградой, мой мальчик. Есть традиции, и есть долг перед семьёй. Нам сейчас жизненно необходим этот союз.

Всё, что могу, только кивнуть в ответ. Не ожидал, что он найдёт мне невесту так скоро. Надеялся, что вообще не найдёт. Чувство неправильности происходящего и какой-то неотвратимой катастрофы накрывает меня. Она не примет этого, знаю абсолютно точно. И, что со всем свалившимся на меня дерьмом делать, я ума не приложу. Мари возвращается нескоро. Извиняется, что плохо себя чувствует, просит поехать домой. Я склонен с ней согласиться. Отец настаивает, чтобы нас отвёз его водитель, и, скованные чужим присутствием, мы всю дорогу молчим. Я держу в руке её холодные, слегка подрагивающие пальцы, и постепенно осознаю глобальность накрывшей мой мир задницы.

Стоит нам зайти в квартиру, Мари скрывается в ванной комнате. Я торчу как дурак под дверью, ожидая свой приговор. Спустя бесконечность она выходит спокойная, что не может не радовать. Ловлю свою девочку, прижимаю к стене, чтобы не сбежала:

— Мари, — шепчу отчаянно. — Это просто традиции и выгода семьи. В моём сердце только ты.

— Не имеет значения, Кир, — говорит отстраненно. — Мне же всё равно предстоит уехать.

Её слова, её безразличная интонация вышибают дух. Задыхаясь от боли, слышу как она, выпутавшись из моих рук, уходит в гостевую спальню. Нет. Не отпущу. Прости, солнце, но не в этой жизни.

25

МАРИ