Вдохни океан

Всё той же тесной компанией весело отмечаем день рождения Кира — второе совершеннолетие, как называют его здесь. Звучит много поздравлений, играет музыка. Жаль только для купания ещё пока рано — вода холодная. Когда я, устав от шума, выхожу ненадолго подышать на палубу, Дина присоединяется ко мне. Какое-то время мы стоим молча. Потом она спрашивает тихо:

— Ты боишься? — и я прекрасно понимаю, о чём она. Мне требуется время, чтобы сформулировать свою мысль, поэтому несколько минут снова проводим в тишине и подруга терпеливо ждёт ответа.

— Боюсь, наверное, не то слово, Дина. У нас не принято делить любимого человека с кем-то. Мне больно, я злюсь. Понимаю, что это данность, но от этого не легче. Я ревную заранее, — и тут я сознаюсь в том, в чём ранее не решалась никогда. — Но, так или иначе, я всё равно собираюсь сбежать из Палеры. При первой же возможности. А он не предаст свою семью и страну и не последует за мной, я знаю. И когда я уйду, не хочу, чтобы он остался один. Поэтому я стараюсь принять эту свадьбу. По одной простой причине — я сама уже заранее предала его.

Дина обдумывает мои слова, вглядываясь в темноту над заливом, знаю, что не осуждает. Потом говорит, не поворачивая ко мне лица, словно тоже сознаётся в страшной тайне:

— Когда эта девочка придёт в твой дом, Мари, помни, пожалуйста, что ей тоже больно и страшно. Он уже твой, любит тебя, а она — товар по договору, — говорит с такой горечью, что я впервые задумываюсь, каково же ей живётся на самом деле. Порывисто обнимаю подругу, желая хоть немного смягчить её горе.

— Мне казалось, Джавад любит тебя, — говорю искренне.

— Любит, — соглашается она. — По-своему любит. Но не так, как Мириам.

Мы долго стоим, обнявшись, утешая друг друга. И за что я благодарна этой стране, так это за то, что подарила мне такую невероятную подругу.

КИРАМ

После известия о скорой свадьбе Мари стала как будто чужая, точно уже заранее простилась со мной. Стараюсь растормошить её, но ничего не получается. Я и сам, откровенно говоря, боюсь, того, что грядёт. Боюсь её реакции, когда поймёт, что не намерен отпускать. Поэтому молчу, оттягивая неприятный момент как можно дальше. Эгоистично, глупо, но по-другому не получится, она слишком нужна мне. Она привыкнет, уговариваю себя. Я буду любить её так, что простит, примет наши традиции, какими бы дикими они ей не казались.

Подарок, который получаю на день рождения от своей девочки, восхитителен. Одно только воспоминание об этом утре отдаётся внутри приятной дрожью. И, надеюсь, ночь тоже не подкачает.

Вечер с друзьями проходит оживлённо, но, как и все хорошее, быстро заканчивается. Сегодня мы не можем остаться ночевать на яхте — завтра рабочий день, поэтому возвращаемся в квартиру. Мари говорит, что ужасно устала после долгой дороги, и скрывается в ванной. Следую за ней как привязанный — у нас осталось не так много ночей разделённых только на двоих. Не хочу даже думать, как моя девочка поведёт себя, когда Алия появится в нашем доме. И как быть мне? Я ведь должен в равной степени уделять внимание обеим женщинам, во всех смыслах. Мне кажется, я не смогу. Просто не смогу оторваться от Мари. Пока она смывает макияж, набираю горячую ванну и предлагаю расслабиться вместе. Она забирается в воду и ложится мне на грудь, такая тихая и грустная, что сердце щемит от нежности.

— Не грусти, — шепчу ей в волосы.

Мотает головой и отвечает еле слышно:

— Через пять дней я потеряю тебя, — столько в её голосе непрошибаемой уверенности, что слёзы наворачиваются на глаза. Мужики не плачут, одёргиваю себя. И, сморгнув непрошеную влагу, заверяю свою девочку, что я люблю только её, что всё будет хорошо. Сам прекрасно понимая, что не будет. Уже никогда нам вместе не будет хорошо. Бумеранг возвращается с леденящей душу неотвратимостью: три-два-один, прощай Кирам Арафат.

26

МАРИ

Свадьба будет проходить в доме Самира, поэтому уже в пятницу вечером мы едем туда. Джахиза отправляет нас в разные спальни — таковы традиции, утверждает она. Проглотив ком в горле, гордо удаляюсь в выделенную мне комнату, в то время как Кир закрывается с отцом в кабинете.

Я это переживу, шепчу сама себе, стоя в душе. Я сильнее, повторяю как мантру, когда забираюсь в одинокую кровать. Всё это необходимо, чтобы вернуться домой, убеждаю себя, не в силах уснуть. Сон бежит от меня, но и слёз к счастью нет. Только глухая тоска. Уже далеко за полночь тихонько скрипит дверь, и мгновением позже Кир забирается ко мне под одеяло. Притворяюсь, что сплю, — не хочу ничего обсуждать. Он обнимает меня так крепко, что сложно дышать, утыкается лицом в мои волосы и замирает.