Вдохнови меня

— Но ведь я сама полностью обнаженная перед тобой. Ты меня видишь, какая я есть, это не честно…

Так оно и было, не честно.

Павел упоминал, что преподает в консерватории. У него не было своего класса, и педагогика являлась скорее даже развлечением или благотворительностью. Он раз или два в неделю ходил на уроки и слушал молодых виолончелистов, струнные квартеты, квинтеты. Паша утверждал, что не имеет каких-либо академических амбиций, просто отдает долги.

Это были крохи, которые он рассказывал о своей жизни. Маша даже не знала имен его родителей, есть ли у него братья или сестры, где он в то время, когда не с ней, где встречает праздники.

В его квартире не было фотографий, каких-нибудь безделушек, сувениров, горшков с цветами. Его дом говорил, что хозяин там спит, занимается, моется, иногда готовит. Кровать, книги, ноты, хорошая звукоизоляция, удобные кресла и диван, неуютная пустая кухня. Ну и шикарная ванная комната, которая Маше, жившей в общежитии, казалась просто огромной.

И если в отсутствие Павла голову Маши переполняли вопросы, догадки, предположения, то когда он был рядом, и была теоретическая возможность все свои вопросы ему задать, она…была занята другим. А из головы выветривалось все, кроме него, его лица, улыбки, рук. В голове становилось по-летнему светло и свободно. Солнечно. Тепло.

Маша хотела его больше узнать. После того концерта, после разговора с Натальей и принятого мной решения, она решила не бояться и действовать самой тоже. Как взрослый человек проявить инициативу в их отношениях. Вряд ли Наталья предполагала такой эффект от своих слов.

Она принимала Павла таким, какой он есть, но хотела еще полнее и глубже его понять, его жизнь. Все о нем было ей интересно. Поскольку он сам в основном молчал или, если Маша все-таки вспоминала какой-нибудь мучивший ее вопрос и не сдавалась, то он применял запрещенные приемы. Прерывал вопрос поцелуем, шепча при этом ее имя, обхватывая лицо теплыми большими ладонями.

Маша решила сходить в консерваторию. Не лучшая идея, и она прекрасно это понимала. Но не могла терпеть. Хотела быть частью его мира, хотела определенности и хотела… безумно хотела услышать от него слова признания. Она и сама еще не говорила, что чувствует к нему. Но девушке это простительно, а вот Павлу..! Маша не знала, что ей делать.

Может надеть короткую юбку, прозрачную блузку и шпильки? Прикупить в магазине отпадное сексуальное белье? Так вроде поступают девушки, когда хотят чего-то добиться от парня. Прикусывание губ, демонстративное облизывание чайной ложки, долгие томные взгляды… Хм.

Попыталась перед зеркалом изобразить этот «томный взгляд из-под ресниц». Подавилась глотком чая, который был в это время во рту. Лучше смотреть на Павла как обычно, а то еще примет за отсталую в развитии с синдромом дауна.

Да, она не умела и никогда никого умышленно не соблазняла. Не кадрила, так вроде говорят. В юбке при такой погоде будет очень холодно, также как и в сапогах на шпильке. Краситься и вилять бедрами при ходьбе получается еще нелепее, чем томно смотреть. Что делать?

Большое старинное здание консерватории встретило ужасным скрипом петель входной двери. Даже не скрипом, а леденящим кровь, полным муки стоном. Потом охранник, проводивший девушку подозрительным взглядом после того, как узнал, кто она такая и к кому направляется.

Поднималась по широкой длинной лестнице. Высоченные потолки, витые перила, лепнина, тяжелые люстры. Не учебное заведение, а дворец. На некоторых стенах стенды, а на них висят афиши. А вот и Павел. Как он здесь на фотографии хорошо вышел, так смотрит пронзительно. Маша приободрилась, скоро она его увидит.

Перед дверью в аудиторию группа студентов. Обычные, типичные студенты, немногим младше нее самой. Красивые девушки, которые все вдохновенно обсуждают предстоящий открытый урок. Вероятно все они к Павлу.

Маша остановилась в отдалении и наблюдала. Вот открывается тяжелая высокая дверь, выходит сморщенный старик в очках как у Вуди Аллена, смешной. За ним в проеме двери показывается Павел. Высокий, темные волосы стильно подстрижены, брюки с идеальными стрелками, светлая рубашка.

Студенты замолкают, студентки выпрямляют спинки, преданно вглядываются в лицо преподавателя, влюбленно в лицо Павла. Как в замедленной съемке Маша замечает все детали. Одна девушка нервно поправляет бретельку маечки, другая вытирает потные руки об облегающие джинсы, заправляет золотистые локоны за уши. Кто-то втянул живот и выпятил грудь.

Это все для тебя, Павел. Ты разве не видишь? Тебя окружают толпы привлекательных и наверняка не глупых, интересных молоденьких девушек. Они все жаждут твоего внимания.

Как Маша ревновала… Впервые за всю жизнь испытала такую острую ревность. Мерзкое чувство, которое захватывает сразу целиком. Вся она, от пальчиков на ногах до кончика носа, выражала и ощущала только отравляющую и унижающую ревность.