Вдова

Дело было в Арчибальде Найте. Она не ошиблась, сделав ставку на знакомство со стариканом. Ее публичное появление с ним на презентации у Аттилио сразу же приобрело политическую окраску. Газеты республиканцев мгновенно ухватились за этот факт, придавая ему значение, далеко выходящее за рамки светской хроники: смотрите, вот как ведет себя та, чья семья является ядром партии, претендующей на управление страной!

На следующий день взбешенный Джереми предложил Пегги перемирие и сто тысяч долларов, но получил отказ. С тех пор она уже полгода появлялась с Арчибальдом на публике в сопровождении толпы газетчиков, ловко провоцируя слухи, будто они… Свой нейтралитет она оценила в миллион долларов.

Приближалось 15 июля — день выдвижения кандидатов на пост президента страны. Накануне Ассамблея демократов определила своего кандидата — никому не известного Джонни О'Брейна. Через шесть недель начнется предвыборная кампания, и Пегги чувствовала, что Балтиморы готовы уступить. Но второй побег Чарлен мог спутать все ее планы. Пегги уже больше не контролировала ситуацию.

Она вышла из телефонной кабины и прошла в туалет, чтобы освежить косметику. Пегги посмотрелась в зеркало, похлопала себя по щекам. Дверь мягко скрипнула. В зеркале она заметила служащую туалета. Пегги уже приготовилась что-то ей рявкнуть, но потом увидела, что та ей заискивающе улыбается, протягивая салфетку.

— Не желаете ли расческу или щетку?

— Нет, благодарю, — отказалась Пегги, делая усилие, чтобы изобразить улыбку.

Женщина оставила ее одну. Пегги быстро освежила тушь на ресницах, провела помадой по губам, размышляя, как выиграть время и получить свой миллион, прежде чем Джереми станет известно о бегстве Чарлен. Конечно, если обман раскроется, она потеряет все.

Она уже собиралась вернуться, но вдруг вспомнила о букете фиалок на столике при входе и металлической кружке. Нужно что-нибудь дать этой женщине, но денег у Пегги, как и у Арчибальда, при себе никогда не было. Она покопалась в сумочке, пытаясь найти что-либо металлическое, похожее на монету в пятьдесят центов. Пальцы нащупали целлофан. Ах, сувенирный брелок! Это подойдет. Ей и минуты не потребовалось, чтобы отделить его от цепочки.

Поймав на себе настойчивый взгляд женщины, она сделала вид, будто что-то ищет в сумочке, зажала брелок в пальцах и опустила его в кружку. Раздался звон металла.

— Спасибо, большое спасибо, — рассыпалась в благодарности служительница.

Она с нетерпением ждала, пока Пегги удалится, чтобы заглянуть в кружку. Но там оказался всего лишь брелок.

— Вот дрянь! — Женщина была вне себя от гнева.

Кружка и несчастные фиалки полетели на плиточный пол. Успокоившись немного, она сказала самой себе:

— Надо же, брелок и две пуговицы от ширинки! Одна свинья стоит другой!

Озабоченная услышанным от Эмили, Пегги подошла к Арчибальду, собираясь попросить его срочно проводить ее домой. Но он первым предложил ей это:

— Если вы готовы, мы можем ехать.

Пегги не решилась спросить, чем так встревожен ее спутник. Она не заметила скатанный в шарик злополучный счет, который старый скряга вертел в пальцах.

* * *

— О'Брейн — дурак!

— А кто в этом сомневается?

— Если он пройдет — Америке хана.

— Ну, все не так страшно. Он отнюдь не первый кретин, который окажется во главе страны. Как известно, никто от этого не умер. Преимущество заключается в другом: О'Брейн будет делать то, что ему скажут, а через четыре года ты займешь его место.

— А если он за это время войдет во вкус?

— К несчастью для нас, ничто не подтверждает, что его изберут.

— Нынешний президент — вообще полное ничтожество.

— Голосуют за красивые морды, уж ты-то должен это знать. 40 процентов избирателей составляют, как известно, женщины, 21 процент — это люди, которым еще нет и тридцати лет, 15 процентов — чернокожие. Иными словами, среди тех, кто придет к избирательным урнам, 76 процентов — это люди безответственные. Таким нужны картинки, а не ум. Ах… Если бы можно было выдвинуть тебя!

О Джонни О'Брейне, новом лидере демократов, еще несколько недель назад никто не имел понятия. У него были ослепительно белые зубы и вполне подходящий возраст — до пятидесяти. Вот, пожалуй, и все, что было известно об этом парне. Отделу партии по связям с прессой пришлось здорово попотеть, чтобы научить его принимать важный и сосредоточенный вид перед телекамерами. Часами перед ним гоняли весьма смелые порнографические сюжеты, на которые несчастный обязан был никак не реагировать. Через три недели такого режима он был готов к любым политическим баталиям. Было более чем вероятно, что его соперником окажется нынешний президент, промахи которого были всемирно известны. Но как это ни странно, именно его тупость являлась еще одним козырем республиканцев, поскольку ограниченный интеллект этого человека не позволял ему ввязываться в крупные грязные операции. Наступало время добродетели и очищения, что следовало в первую очередь принимать во внимание.