Вдова

Редактор газеты твердо знал: хорош тот заголовок, что сам он написал, – и был убежден, что броские заголовки всяко лучше выдавать почаще. Порой, когда особенно разгуливалась фантазия, Саймон делал это каждую неделю – и потом немедленно отказывался от своего творения, когда даже он сознавал, что это становится источником веселья в питейных погребках журналистской братии. Классическим примером был заголовок: «Не это ли самый скверный человек во всей Британии?» И вроде вариант с подстраховкой: всего лишь вопрос, никаких утверждений.

– У меня есть хорошие цитаты от вдовы, – намекнула Кейт, запуская компьютер.

– Убойные, я бы сказал, цитаты, – добавил Терри, повышая ставку. – Вчера все из кожи вон лезли, чтобы и себе что-нибудь урвать. За фотографиями тут уже и журналы, и зарубежные СМИ выстраивались. Сарафанное радио быстро все разнесло.

– Это сразу выдает твой возраст, Терри, – назидательно сказал Саймон. – Сарафанов уже нет и в помине. Ты разве не заметил? Их давно уже сменили деловые костюмы.

Новостной редактор лишь улыбнулся на эту отповедь шефа, сочтя за лучшее увидеть в ней этакую добродушную насмешку. Ничто не должно было омрачить ему этот день. Он добыл для газеты материал года и теперь собирался получить повышение зарплаты, которое он честно заслужил, а потом пригласить свою жену – или, может, любовницу – поужинать в роскошном ресторане «Ритц».

Кейт между тем стала просматривать электронную почту, оставив мужчин потрясать друг перед другом своими достоинствами.

– А какая она, Кейт? Эта Джин Тейлор? – спросил вдруг Саймон.

Кейт посмотрела на главреда, увидев за его привычным бахвальством совершенно искреннее любопытство. Он занимал одну из самых влиятельных должностей в газетной индустрии, однако подчас он больше всего хотел сделаться вновь обычным журналистом, который по уши погружается в свой материал, расспрашивая всех и каждого, «дежуря возле двери», – и в конце концов посылает свои драгоценнейшие строки начальству, а не узнает о деле понаслышке.

– Она гораздо умнее, чем себя выставляет. Разыгрывает роль этакой маленькой преданной домохозяйки – типа мужу верная опора, – но в голове у нее происходит черт-те что. И ей явно приходится нелегко, потому что, как мне кажется, на первой стадии она верила, что он невиновен, но потом что-то переменилось. Что-то в их отношениях явно сдвинулось.

Кейт понимала, что должна была докопаться до большего, должна была узнать все целиком. Она, конечно, винила Мика, что так не вовремя прервал их разговор, но в то же время четко видела, как в глазах Джин в какой-то момент словно опускаются шторки. Обе они то и дело перетягивали на себя контроль над интервью, но в конечном счете вопрос о том, кто же там все-таки верховодил беседой, уже был совершенно ясен. И Кейт вовсе не собиралась это признавать перед здешней аудиторией.

Другие сидевшие в новостном отделе журналисты теперь обратились в слух, даже откатив назад свои рабочие кресла, чтобы лучше слышать разговор.

– Так все-таки он это совершил, Кейт? И она об этом знала? – подал голос криминальный хроникер. – Как раз это всех и интересует.

– Да и да, – ответила Кейт. – Вопрос в том, когда она об этом узнала. Тогда, когда случилось, или намного позже? По-моему, ее несчастье в том, что она как бы застряла между тем, что она знает, и тем, во что желает верить.

Все как по команде заинтригованно уставились на нее в ожидании продолжения, но тут у Кейт зазвонил телефон, и на экране высветилось имя Боба Спаркса.

– Извините, я должна ответить, Саймон. Это тот самый коп, что вел дело. Глядишь, и «день третий» наклюнется.

– Держите меня в курсе, Кейт, – сказал редактор и деловито направился в свой кабинет, а Кейт быстро выскочила через вращающиеся двери в коридор к лифтам, чтобы поговорить наедине.

– Привет, Боб. Я так и знала, что ты сегодня утром позвонишь.

Спаркс уже стоял перед зданием редакции, укрывшись под широким портиком от летнего дождя.

– Пойдем-ка выпьем по кофейку, Кейт. Надо поговорить.

В итальянской кафешке за углом, в грязнущем переулке, было полно народу, окна запотели от пара кофемашин. Они сели за столиком подальше от барной стойки и где-то с минуту просто смотрели друг на друга.

– Мои поздравления, Кейт. Тебе удалось выудить из нее гораздо больше, чем мне за все это время.

Кейт стойко выдержала взгляд Спаркса. Его великодушие подействовало на нее обезоруживающе, сразу захотелось рассказать Бобу всю правду. Он все же был славным человеком, это невозможно было не признать.

– Мне бы следовало вытянуть побольше, Боб. Она далеко не все мне сказала, но Джин просто останавливалась там, где считала нужным. У нее невероятный самоконтроль. И на самом деле это страшно. Представляешь, вот она держит меня за руку и буквально рыдает на моем плече, жалуясь, за каким чудовищем она замужем, – а в следующий момент она уже опять хозяйка положения. Захлопнется – и все, уже не расшевелить. – Кейт помешала кофе. – Она ведь знает, что произошло, верно?

Спаркс кивнул.