Вдова-шпионка. Как работа в ЦРУ привела меня из джунглей Лаоса в московскую тюрьму

В наших офисных обязанностях не было ничего сложного: утром мы открывали сейфы, вечером закрывали их, а также отвечали на вызовы по рации, которую включали каждый день. Рацию полагалось использовать в экстренных ситуациях, когда нам предписывалось связываться с Серым Лисом в центре воздушного командования в Паксе. Иногда мы принимали неожиданные вызовы от американских самолетов, пролетающих мимо. Однажды утром я услышала, как наш позывной называет американский летчик. Когда я ответила, он отозвался не сразу. Затем он повторил наш позывной. Я ответила снова. Он сказал, что не ожидал услышать женский голос, и спросил, кто я такая. Я заверила его, что я дежурная по рации. В другой день Серый Лис вызвал нас и попросил подготовить базу к приему нескольких ударных вертолетов “Кобра”, которые должны были прилететь на одну ночь. Надо признать, что позже я оторопела при виде садящихся на наш грунтовый аэродром огромных боевых вертолетов с мощными пушками по бокам. Возможно, они так впечатлили меня, потому что мы смотрели на них из открытого джипа, окруженного клубами пыли, которая поднялась в момент их приземления. На этих вертолетах перевозили раненых с поля боя. Прежде чем улететь на ночевку, мы с Элизабет накормили солдат и устроили их на базе.

Помню, были и чудесные моменты. Джон иногда заглядывал на базу в разгар рабочего дня, но никогда не оставался надолго, потому что его войска вели бои вокруг Паксе и на плато Боловен. Он ночевал в Паксе, потому что оперативное командование находилось именно там.

Порой он прилетал, чтобы позавтракать со мной в столовой на склоне холма у Меконга, где играли песни Creedence Clearwater Revival и хит Джеффа Кристи Yellow River, вышедший в 1970 году. Мы часто слышали рев двигателей и видели истребители F-4, медленно пролетающие над Меконгом на уровне наших глаз на обратном пути из Вьетнама на базу в Таиланд. Мы даже различали лица пилотов в кабинах. Глядя на самолеты, мы вспоминали о мощи нашей военной машины, сидя при этом в далеком мирном Лаосе. Меня впечатляла американская военная сила, которую я видела прямо перед собой, хотя американским женщинам нечасто выпадает возможность оказаться так близко к образам и звукам войны.

28 февраля 1972 года

Читаю книгу “Стилуэлл и американский опыт в Китае”. Уверен, сам опыт был гораздо интереснее и любопытнее, чем эта книга. Марти возвращается в Паксе в среду, 1 марта, и я этому очень рад, но боюсь, что ситуация здесь стала хуже, чем на момент ее эвакуации 1 января. Прошлой ночью минометному обстрелу подвергся Конгседон. Противника заметили через реку от Конгседона, поэтому большинство жителей покинуло округ. На 21-м километре все тихо, но ВНА точно еще там. Я готов поклясться, что видел переодетого в гражданскую одежду солдата ВНА, который шел по дороге неподалеку от аэродрома. Приходится ориентироваться на одно лишь шестое чувство. Я некоторое время наблюдал за ним, но доказательств так и не получил. Интуиция подсказывает мне, что я был прав. Думаю, я в состоянии узнать солдата ВНА. И я позволяю Марти вернуться сюда. Мне придется застрелиться, если с ней что-то произойдет. “Удержание власти в отсутствие силы и возможности справляться с растущим количеством проблем”. Из книги о Стилуэлле… Китайский опыт до боли созвучен с сегодняшней ситуацией в Лаосе. Неужели мы ничему не научились? Что за глупцы!

Жены вернулись в Паксе 1 марта 1972 года, когда отряды ВНА были отброшены на несколько километров от города. Жизнь снова вошла в нормальное русло: хотя именно война забросила нас на край света, мы продолжали заниматься повседневными делами. Весной 1972 года нас навестили и мои родители, и родители Джона — приехав в Паксе, они не переставали удивляться, какой обычной казалась наша жизнь. Однажды, сидя у нас в гостиной с закрытыми шторами, моя мама услышала далекий гул. Мы сказали ей, что это “лаосский гром”. На небе не было ни облачка. Она не удивилась нашему ответу, но позже за ужином в элегантном ресторане в Бангкоке мы признались, что называли лаосским громом T-28, истребители времен Второй мировой, с которых лаосские летчики осуществляли бомбардировки по целям ВНА на подступах к городу. Хотя родители беспокоились из-за опасностей нашей жизни в Паксе, никто из них не сказал ни слова против. Мы сами выбрали такую жизнь.

Но Джона расстраивала его работа.

14 марта 1972 года

Снова поругался с Самсаком. Что теперь? Этот болван-алкоголик косячит чаще, чем лаосцы. Мне целый день приходится его искать, а потом выясняется, что он уже напился виски. Он не забрал оружие, которое должен был привезти со старой позиции на 21-м километре. Теперь у меня не хватает М-16. И это в порядке вещей. Работать с американцами сложнее, чем с лаосцами. Некомпетентности ожидаешь от лаосцев, а не от американцев.

16 марта 1972 года