Вдова вдове

И еще позже: «Сегодня я пыталась пересечь мост Додж, а он был затоплен на метр. Я собиралась поужинать с Рейчел и Жаном, был такой сильный ливень, и я поехала через мост, как ты всегда делал, потому что помнила твои слова, что этот старый «Мерседес» мог бы переплыть Красное море. Так вот — никакого Красного моря ему не пересечь. И как только машина заглохла и я собиралась испугаться, как вдруг из машины позади раздался голос: «Не бойтесь, миссис Гинзбург, я вас вытащу». Это был Джо, который держит овощной магазин и у которого мы год назад покупали грейпфруты. Видимо, он узнал машину. Видимо, он знал о тебе. Мою машину пришлось оставить на стоянке неподалеку от моста, и Джо отвез меня в ресторан. После ужина Рейчел довезла меня до машины. Все уже высохло, и машина завелась мгновенно. Я была так рада, что опять поехала по тому же мосту (только вода успела сойти). И вот теперь я думаю — это ты послал ангела (в виде Джо), или это ты виноват в том, что я вообще попыталась пересечь этот мост? И знаешь, что я думаю? Это моя жизнь, а не твоя — и винить или хвалить нужно только себя. Но ты это конечно же знаешь».

Последовательность

Однажды я перечитала все свои письма. Передо мной предстала четкая картина эмоций: сначала боль и страдание; потом гнев и решительность. А теперь, хотя когда–то в это было сложно поверить, я вижу в жизни больше радости, чем горя, больше надежды, чем отчаяния. Я хвасталась такими «достижениями», которые будут по силам любому десятилетнему мальчишке. Меня удивило не то, как последовательно, постепенно я выходила из состояния горя — нет, эмоции еще долго продолжали колебаться, а то, как ко мне возвращалась объективность. Постепенно я перестала сосредотачиваться только на потере. Я начала преодолевать. Ничего из того, что я делала тогда или впоследствии, не придавало мне столько сил, не воодушевляло меня настолько. Я видела, что на самом деле выбираюсь. В конце каждого раздела книги я привожу по одному своему письму. Первое вы найдете сразу после этой главы.

В конце концов мои письма окончились — я перестала их писать. Мои записи о путешествиях и поездках, о том, что встречалось мне на пути, мои заметки — все это теперь было адресовано мне самой. Иногда я оставляю эти записи, иногда уничтожаю. Иногда мне кажется, что когда я записываю свои мысли и чувства, этим я подтверждаю, что живу. Это признание самого факта жизни. Это осознание, что теперь я сама себе лучший друг. Разумеется, иногда я все же обдумываю очередное письмо к «дорогому Мартину», и это, наверное, никогда не пройдет. Но это нормально, верно ведь?

Запись в дневнике

Впервые

Дорогой Мартин,

для меня настало время делать все «в первый раз». Первых разов так много, и для меня каждый — целая веха; а кто угодно другой сделал бы и не обратил внимания. Ты бы не увидел ничего необычного в том, что я за хвост выудила из бассейна дохлую мышь, накачала спустившуюся шину (почему воздух так странно свистит?) или залезла на крышу, чтобы почистить засорившуюся сливную трубу. Но ты бы удивился, почему я не позвала тебя.

Послушай, ну как я ухитрилась дожить до стольких лет и ни разу не купить ценные бумаги (мы говорили об этом, но занимался–то этим ты), ни разу не заниматься поиском страхового агента, ни разу не договориться о починках в доме? Знаешь, этими «первыми разами» я горжусь, и это заметно. Но бывают и другие первые разы. Первое блюдо с креветками, которое я приготовила и съела без тебя. Первая великолепная, тройная радуга через все небо, которую я видела одна, а не с тобой. Несколько удивительных фильмов, которые ты бы с радостью посмотрел. Я думаю, что вторые разы не будут такими тяжелыми… Но вот креветок мне больше не хочется.

На самом деле я сейчас хочу написать тебе не об этом, а о том, как вчера вернулась домой. Я ездила в Феникс на двухдневную конференцию по биологической обратной связи, а потом в Крестед Бутт, чтобы с Анной и еще двумя подругами покататься на лыжах. Здесь целых два первых раза: первый отпуск без тебя и первый раз на лыжах. Ты бы гордился мной, если бы видел, как я все–таки смогла спуститься по склону, ни разу не упав — и это после того, как все решили, что я безнадежна!

К чему я была совсем не готова, так это к возвращению домой. Впервые за многие годы мы были не вместе, и впервые ты не встречал меня в аэропорту. Это ненормально так говорить, но почему же ты всегда, всегда меня ждал, и я ни разу не возвращалась домой одна? Это было в первый раз. Все вокруг окликают друг друга, машут, обнимаются, целуются… А меня никто не ждет. Словно в ледяную воду окунуться. «Не думай. Просто иди вперед. Возьми вещи. Езжай домой. Так есть. Вон, посмотри, там еще женщина, которую никто не встречает. И что с того?»

Сегодня я чувствую, словно я уже все сделала. Я готова ко вторым разам. Приехать домой и не увидеть тебя в аэропорту. Это было настоящим испытанием. Теперь я больше не могу полагаться на тебя.

Люблю.

Я.

Часть 2. Выстроить жизнь заново