Вдова живого мужа

Мужчины поспешно поднялись, в коридоре быстро оделись. Она следовала за ними как бесплотная тень, тем не менее решительно захлопнувшая дверь и громыхнувшая засовами.

Уже спускаясь по лестнице, они услышали доносящийся из квартиры Крутько то ли крик, то ли вой. Гапоненко от неожиданности рванулся было назад, но Ян остановил его.

- Не надо, - сказал он тихо. - Так ей легче.

ГЛАВА 15

Казалось, ещё вчера Ян с Таней шли со свадьбы, а прошло уже целых три дня. Юноша снова и снова возвращался к этому дню, который вместил так много событий в его жизни!

Ушли они тогда раньше других. Несмотря на все его заверения, Таня переживала за мать и так летела вперед в своих неуклюжих валенках, точно на ней были коньки.

Таню мучила совесть. Как Наташа Ростова, впервые попавшая на бал, она увлеклась происходящим и совсем забыла о времени и больной матери. Глаза Яна были от неё так близко! Она слышала его дыхание, чувствовала через легкую ткань платья его горячие руки, поддерживающие её в танце - от этих непривычных ощущений у девушки кружилась голова.

- Не беги так, глупенькая! - смеясь удерживал её за руку Ян. - Раз профессор сказал "опасности нет", нужно ему верить.

Они уже договорились встретиться послезавтра; завтра Ян должен был сдавать какой-то ответственный экзамен, а Таня не хотела его отвлекать.

- Давай уж послезавтра, - улыбалась она его настойчивости и по-женски хитро, как ей казалось, думала: "Пускай немножко поскучает!"

Маму Тани они увидели полусидящей в подушках на той же кровати, но в комнате что-то неуловимо уже изменилось. Скорее всего, её просто осветила радость. Всего три часа, проведенные Александрой Павловной в обществе профессора, изменили её до неузнаваемости. Куда делась её мертвенно-бледная кожа? Сейчас лицо женщины казалось розоватым, украшенное красивым румянцем. Куда делась печаль из её больших глаз? Они искрились от смеха! А её жалобы на то, что Алексей Алексеевич просто-таки узурпатор; не позволяет ей вставать, когда она превосходно себя чувствует!

А профессор! Не слишком ли поспешно отдернул он свою руку от руки Александры Павловны, которую до того держал так непринужденно? И этот ускользающий в сторону, прямо-таки сияющий взгляд! Любви все возрасты покорны? Ян почувствовал удивление - таким старого профессора он ещё не видел!.. Да такой ли он старый? А если ещё и бороду сбреет!

На другой день Ян пришел в лабораторию, пошептался о чем-то с Головиным и попросил у него разрешения сказать Филатовой наедине несколько слов.

- Сдал экзамен? - бросилась ему навстречу Татьяна: хитрила-хитрила, а первая и не выдержала расставания всего-то на один день!

- Сдал. Получил "отлично", - Ян был сдержан и чувствовалось, что он подбирает слова. - Так получается, Танюша, что завтра мы с тобой не сможем встретиться. У Светланы - ты её не знаешь, она мне как сестра и самый близкий человек...

"А я? - хотелось закричать Татьяне. - Разве я не близкий тебе человек?!"

- Так вот, - продолжал он, - у Светланы убили мужа. Одно дело было звать тебя на свадьбу, на похороны я уж пойду один!.. С Головиным я договорился. Все равно, пока исследовательской работы нет: оборудование приобретается, ремонт ещё не закончен. Словом, пока он разрешил мне не приходить... Если получится, я забегу после похорон, но надежды на это мало.

Таня смотрела на него почти с ужасом: неужели он ничего не понимает? Иначе почему так спокоен? Его заботит только какая-то неведомая Светлана! Неужели вот так, в одночасье, рухнули и вдребезги разбились все её мечты и сокровенные желания?!

Если бы Ян прочел её мысли, то скорее всего, лишь посмеялся бы - чего только не придумает девчонка! Ну, не увидятся они дня два-три, так разве это трагедия?

Похороны Крутько неожиданно оказались такими многолюдными, что Ян вовсе сбился бы с ног, если бы не госпитальные сестры милосердия. Светлана сидела, ко всему безучастная, да и не полагалось ей ни в чем участвовать, а эти молодые и не очень женщины сновали по их маленькой квартирке, каждая занимаясь своим делом. Кто-то готовил поминальный обед, кто-то завешивал зеркала, кто-то обряжал покойника. Ставили столы, гремели на кухне посудой.

Эти шуршания, звяканья, стуки временами выводили Светлану из забытья. Тогда она обводила всех недоумевающим взглядом: к чему все это? Но это был закон, обряд, выказывающий уважение к умершему. А если к тому же он был хорошим товарищем, добрым и отзывчивым, умелым врачом, хирургом от Бога, то и хоронить его должны были по-людски...

Прибывавших военврачей и просто выздоравливающих военных принимал в свои руки сам Гапоненко. Военные настороженно посматривали на его гэпэушную форму, но выбирать не приходилось.

Похороны прошли по первому разряду.

Небольшой инцидент произошел на кладбище. Когда гроб опускали в могилу, вдова Крутько вдруг упала в обморок. Проворней всех оказался тот самый майор, что руководил всей церемонией. Он отнес её в грузовик, который привез гроб, и оставался с нею, пока все не закончилось...