Вдовец

На какое-то время разговор затих, потом снова раздался голос Айджи:

– Теперь ножки, или ты пойдешь играть?

– Пойду играть!

– Мы с Майей говорим спасибо, что ты помог, – последние слова утонули в резком вопле малышки, которая требовала еды и была вовсе не благодарна.

Возня продолжилась – Игорь слышал, как Максим играет в своей комнате, временами со страшным грохотом переворачивая контейнеры с игрушками. Слышал, как Айджи сбегает вниз с Майей на руках. А потом он вздрогнул от прикосновения.

– А? Что?

– Простите, не хотела будить, но все-таки нам стоит обсудить, как лучше поступить. Вы не против? Извините, вы болеете, но я не могу за вас решать…

Голова опять гудела. Ему так нравилось, что Айджи взяла на себя командование утром, что забирать бразды правления Игорю совсем не хотелось.

– Что решать?

– Вы сильно болеете, я думаю Майе лучше побыть у бабушки, чтобы она не заразилась. Максима я постараюсь сделать, чтобы он не заболел, – косноязычно объясняла Айджи, – потому что с двумя бабушка плохо справится. И вот по дороге я еще в аптеку хочу зайти. Вы же были у врача, надо что-то купить?

Темное лицо с раскосыми глазами и густыми бровями вразлет сосредоточено, на лбу пролегла складка. Но няня была уверена в каждом своем слове, в каждом решении. На руках щекастая Майя. Не осталось и следа от маленького, запуганного воробушка на детской площадке в пуховике не по погоде.

Игорь колебался. Он не хотел, что бы няня читала заключение врача, которое лежало в рюкзаке. Но, с другой стороны, в аптеку надо было зайти еще вчера. И как бы Игорь не игнорировал тот факт, что сыну нужно лечение, если врач утверждает, что без препаратов видение не уйдет, значит… Значит ему придется полностью доверять няне.

– В рюкзаке лежит заключение и там же в файл вложен рецепт на препарат.

Айджи убежала вниз и буквально через минуту вернулась с рюкзаком. Стало понятно, что она даже и мысли не допустила, чтобы самостоятельно взять из рюкзака, даже имея разрешение.

– В остальном решай сама. Мне кажется, что ты все верно решила, занимайся.

Майя капризничала, Максим снова начал устраивать свои забастовки, но Айджи справлялась с двумя бесонятами виртуозно. Уже через пятнадцать минут Игорь слышал звяканье ложки о тарелку – это Макс что-то ест, слышал, как Айджи приговаривает «самолетик летит Майе в ротик» – это Майя пробует кабачок или еще что-то. Еще через полчаса в квартире воцарилась тишина.

И резкая боль скрутила все тело. Заныла каждая мышца, каждое волокно в мышцах зашлось в болезненной судороге, а потом боль отступила и на глаза опустилась уже знакомая черная пелена. Сердце болезненно сжалось от ощущения неизбежного конца, испарина выступила на лбу. Игорь хотел встать, выскочить в коридор, умыться холодной водой, открыть окно и глотнуть свежего воздуха, но не мог. Его как будто парализовало. А когда все закончилось, сил не осталось даже что бы повернуть голову. Веки отяжелели и оставалось только одно – подчиниться сну.

***

На улице резко изменилась погода. Еще вчера Макс рассекал по площадке на самокате в модной ветровке, а сегодня Айджи заставила надеть дурацкую теплую куртку, о которой хотелось забыть и не вспоминать, уродливый Микки Маус на спине никогда не нравился мальчику.

– А мама бы мне разрешила идти в ветровке! – канючил Макс.

– Но я не твоя мама. И твой папа болеет, ты можешь заразится и заболеть, давай не будем рисковать и оденемся потеплее? – уговаривала няня, поднимая бегунок и застегивая молнию.

На улице Максим уже не был так зол на Айджи. Ветер дул злой, забирался за шиворот и рукава. В карманах куртки малыш обнаружил перчатки. Очень вовремя няня их туда положила!

Рядом шла мама. Как бы быстро не разгонялся Макс на своем самокате, мама шла рядом, совершенно спокойным шагом. Она не смотрела на него, но она принадлежала только ему. Максим знал – она не обращает внимания ни на няню, которую терпеть не может, ни на Майю.

Но Макс продолжал злиться на мать. Она бросила его прямо у врача, в этой жуткой клинике. Одним лишь чудом удалось избежать нагоняя от отца.

– Не знаю, что доктор ему сказал, но папа как будто забыл обо мне, – шепнул Макс маме на ухо перед сном в тот же вечер. А она сидела на краешке кровати и ласково гладила его волосы.

Мама обещала, что больше не будет исчезать в самый неподходящий момент, но было ясно – она говорит не правду. Это как с уколами в больнице. Говорят, что как будто комарик укусит, а на самом деле протыкают иглой до самого мяса.

Бабушку с дедушкой Максим не видел уже давно, с тех самых пор, как Айджи пришла к ним работать. Он чувствовал, как соскучился по игрушкам и по бабушкиным пирожкам, представлял, как пойдут гулять с дедушкой на площадку.

– Я им скажу, что у меня сюрприз! – восторженно сообщал он Айджи, как будто забыв о своей вражде. Он укладывал в небольшой рюкзачок блокнот в клетку, который был исписан разными «письменами». –Я им написал письмо! Про… – он задумался, потому что совершенно уже забыл, что именно в этих каракулях зашифровал.

– Про маму, – подсказала Айджи.