Вдовы

– Хорошо, – сказала Долли и перешла к инструкциям: – Скажи Грегу, чтобы он поехал на парковку в Ковент-Гардене и забрал оттуда твою машину. Потом пусть оставит ее на Маунт-Клоуз – это тупиковая улица, вторая отсюда, если поехать от дома направо. Водительскую дверь нужно оставить открытой, а ключи положить под кресло. Когда все будет готово, пусть позвонит сюда.

Ширли неуверенно морщила лоб:

– В два часа ночи Грег или бродит где-то пьяный, или дрыхнет дома без задних ног. Если второе, то я позвоню маме, и она его разбудит, но если его нет…

– Будем надеяться, что он в своей кровати. И еще скажи ему, что если твоей машины нет на месте, если ее угнали, то ему придется использовать воображение и найти нам что-то взамен. Но так или иначе, мне нужно, чтобы к четырем часам утра в тупике Маунт-Клоуз стояла машина, любая машина. За это он получит сто фунтов. А матери скажи, пусть едет сюда как можно скорее. Деньги для Грега я передам ей. Ты все поняла?

– Все, – подтвердила Ширли, вынула из буфета тарелку и собралась накладывать со сковородки свой завтрак.

Долли стремительно подскочила к хлебнице, достала два куска хлеба и бросила их на тарелку Ширли, оставив в рыхлом белом мякише глубокие отпечатки пальцев.

– Сделай по-быстрому бутерброд, – нетерпеливо сказала Долли. – И съешь его, пока набираешь номер.

Пять минут спустя Долли перегнулась через перила лестничной площадки и окликнула Ширли. Та выглянула из кухни с бутербродом в руке и доложила:

– Длинные гудки. Но я подожду.

Спустя еще пять минут Долли опять склонилась над лестничным пролетом. В руке она держала ножницы.

– Пока ничего, – сказала Ширли. – Наверное, брат у своей девушки, а мама иногда спит с берушами…

– Что ж, продолжай звонить, – велела Долли, взмахнув рукой, в которой держала ножницы.

– Вы обрезаете себе волосы? – спросила Ширли.

– Что?

– Для маскировки, – пояснила свой вопрос Ширли. – Надеюсь, мне не нужно будет обрезать мои…

– Честное слово, Ширли, иногда ты меня удивляешь. Что ты выберешь – получить пожизненный срок или остаться без своих кудряшек?

Ширли стояла в прихожей, вертела пальцами локон и прикидывала, пойдет ей каре… или лучше боб? Долли закатила глаза и пошла обратно в спальню:

– Да не будем мы обрезать тебе волосы! Звони матери!

Ширли набрала номер матери еще раз, и наконец трубку на том конце сняли, но молча.

– Мам, это ты? – закричала Ширли.

– Не-а, это я… – невнятно промямлил Грег. – Чего звонишь посреди ночи? – Вечером он пил и, вероятно, нюхал бог знает что, но как только сестра упомянула сто фунтов, сразу протрезвел.

После разговора с братом Ширли крикнула Долли:

– Я пойду оденусь, Долли. Грег сделает, что вы попросили, а мама уже едет сюда.

Долли у себя в спальне облегченно вздохнула. Она жгла последние страницы тетрадей Гарри в металлической урне для мусора. Кожаные обложки не горели, поэтому она резала их ножницами, пока следила, как страница за страницей превращается в пепел.

Когда Долли в последний раз была в банке, то долго не могла решить, забирать тетради домой или нет. Теперь она хвалила себя за то, что взяла их, потому что другой возможности съездить в банк у нее больше не будет. Девушкам Долли не рассказывала о местонахождении тетрадей ради их же безопасности. Меньше знают – меньше проблем у них будет.

Встав перед туалетным столиком, Долли улыбнулась. Столько дорогой косметики, изысканных духов… Одним резким взмахом женщина смела все флаконы и баночки на пол. Всё, она готова. И прекрасно себя чувствует.

Потом Долли проверила, полностью ли сгорели страницы в урне. То оружие, которым Гарри защищал себя и шантажировал других мошенников, уничтожено. И она найдет способ сделать так, чтобы об этом стало известно.

Когда Долли напоследок осматривала спальню, ее взгляд упал на их с Гарри портрет в рамке. Она сняла его с комода, положила на пол лицевой стороной кверху и топнула по нему ногой, раздавив стекло, и потом еще покрутила каблуком, чтобы битое стекло врезалось в бумагу. «Подлец!» – процедила Долли сквозь стиснутые зубы. А затем подхватила два чемодана и навсегда покинула свою спальню.

Долли отнесла чемоданы в гостиную и села на диван. Из сумочки она достала билеты на самолет, после чего открыла один из чемоданов и стала вынимать из него аккуратно сложенную мужскую одежду.

Ширли закончила красить губы и проверила в зеркале прическу. Для этого несусветного времени суток выглядела она чертовски хорошо. Спускаясь по лестнице на первый этаж, Ширли различила в запахах завтрака густые нотки духов Долли. В гостиной она нашла саму Долли, а также два красных чемодана, один из которых был раскрыт. Его дно устилали пачки денег.

– Здесь около ста тысяч, – объявила Долли. – Это нам на расходы в Рио. Должно хватить на пару месяцев хорошей жизни. Садись, милочка, и слушай меня очень внимательно. – (Ширли послушно села.) – Тут два одинаковых чемодана, верно? Только один с красной биркой, другой с синей.

– Верно, – согласилась Ширли, старательно морща лоб.

Чемодан с красной биркой – это тот, что лежал на полу раскрытый, с пачками денег на дне.