Вдовы

– Ты всегда так пакуешь чемодан? – спросила Долли, на что Ширли мотнула головой. – Тогда, пожалуйста, сложи все, как положено. Если таможенники все-таки откроют чемодан, в нем ничто не должно показаться им подозрительным.

Ширли вытащила вещи Гарри из чемодана и потом по одной аккуратно сложила поверх денег.

– Что будет с нами, если вас арестуют? – тихо спросила девушка, сидя на полу перед раскрытым чемоданом. – У меня, Беллы и Линды не будет денег, чтобы вернуться домой.

Долли пришла в ярость. С самого начала она выкладывает из своего кармана тысячи фунтов, а у Ширли все мысли только о себе самой и подружках. Девушки видят в Долли только бездушного банкира, который должен выдавать им деньги, стоит лишь захотеть. Они не понимают, что у нее больше не будет денег – во всяком случае, таких, которые можно будет легко и быстро достать. В этом чемодане – вся их наличность. Да, если Долли все же арестуют, они окажутся в трудном положении, но, по крайней мере, они будут в трудном положении у бассейна, а не в тюрьме.

Жалобно всхлипывая, Ширли продолжала укладывать вещи Гарри в чемодан с деньгами. Долли знала, что из трех молодых вдов Ширли была наименее эгоистичной и никогда не спрашивала, где будут спрятаны деньги или когда она получит свою долю. Просто девушка напугана и ей очень нужно знать, что все будет хорошо. Долли подавила раздражение и заговорила более мягким тоном:

– Я дала Белле и Линде приличную сумму денег. Вам троим этого хватит, если меня поймают.

Ширли невольно рассмеялась:

– Знаю я их. Наверное, все уже спустили.

– Возможно, ты права, – сказала Долли. – Будь у меня наличные, я бы тебе их отдала, но сейчас у меня на руках ничего не осталось. Послушай, почему бы тебе не взять пару тысяч из чемодана? Положишь их себе в сумочку – на всякий дурацкий случай. Ну, что скажешь?

Ширли приподняла часть одежды Гарри и посмотрела на пачки денег на дне чемодана. Она хорошо представляла, что сказали бы Белла и Линда, будь они здесь, и замерла в нерешительности.

– Тут ведь не только ваши деньги, Долли, – наконец произнесла она. – Они принадлежат всем нам. Все-таки это не очень правильно – рисковать сотней тысяч общих денег. Давайте возьмем понемногу, вы и я, а остальное оставим.

На этот раз Долли сдержалась. Сомнения Ширли были понятны. А раз эта красивая головка не относится к числу сообразительных, Долли готова развеивать ее сомнения снова и снова – все равно приходится ждать Одри, и очень важно, чтобы в дальнейшем Ширли действовала четко по плану.

– Нам потребуется много денег, гораздо больше, чем те несколько тысяч, которые мы смогли бы перевезти в сумочках и карманах, потому что в Англию мы вернемся еще не скоро, – в который уже раз принялась объяснять Долли. – Надо дождаться, чтобы здесь все стихло. Значит, чем больше мы возьмем, тем дольше сможем оставаться в Рио, вдали от забот и проблем.

Ширли поджала губы и вернулась к вещам Гарри. Немного погодя она спросила у Долли, не хочет ли та чая или чего-нибудь поесть, ведь она так и не позавтракала. Вместо ответа Долли подошла к буфету с напитками, налила себе бокал бренди и села на диван.

– Иди позвони матери, – велела она Ширли. – И если ответит, спроси, какого черта она еще не выехала!

Когда Ширли вышла, Долли осмотрела все вокруг оценивающим взглядом. За дом дадут неплохую цену, а хороший довесок принесут мебель и антиквариат. Она вонзила в толстый ковер каблук, воображая, будто это их с Гарри супружеский портрет из спальни. Потом нога ее расслабилась, глаза защипало от слез. Долли вспоминала, как прижимался к ее ногам Вулф. Затем печаль переросла в злость, и решение было принято моментально: все теперь принадлежит ей. Раз уж ее заставили играть роль безутешной вдовы, она скажет своим адвокатам, чтобы выставляли дом со всем имуществом на продажу.

Долли поднялась, прошла в кабинет Гарри, отыскала в ящиках письменного стола документы на дом и убрала в свою сумочку. Письменный стол Гарри был дорогим, чистым, нетронутым… безликим. При всей своей изысканности и добротности этот стол мог принадлежать любому. Ничто в нем не напоминало о Гарри, ничто не говорило о характере и привычках владельца. Остальной дом многое рассказывал о супругах Роулинс, но, поняла Долли, это было результатом ее стараний. Это она наполнила комнаты красивыми вещами и сделала их уютными. Это ее индивидуальность видна в каждом предмете. А Гарри Роулинс почти не оставил следов. Его личность оставалась тайной. «Как я могла быть такой слепой столько лет?» – спрашивала себя Долли.

В ее голове снова что-то прояснилось и улеглось. Долли заглянула в маленький шкаф в углу кабинета Гарри и нашла там копию его завещания и банковские выписки. Эти бумаги тоже отправились в ее сумочку. В завещании упоминалось только ее имя, других наследников не было, а сам Гарри, как свидетельствовали документы, был мертв и похоронен. Когда адвокаты продадут дом, все деньги поступят в банк в Рио. С недвижимости она получит не менее полутора сотен тысяч.