Вдовы

Линда потеряла дар речи, Ширли сморщилась, как испуганный ребенок, и только Белла сохранила трезвость ума. Она обхватила Долли и изо всех сил прижала к себе. Долли сопротивлялась, но сильные руки Беллы не отпускали ее. Постепенно Долли обмякла и стала всхлипывать, а когда Белла медленно ослабила хватку, Долли упала на колени.

Теперь уже никто не знал, что делать.

Слезы, о которых мечтала Долли, наконец пришли – и не просто пришли, а хлынули водопадом. Так она плакала впервые. Тоскуя по Гарри, Долли часто плакала, но эти душераздирающие рыдания были чем-то совершенно иным, и хотя боль по-прежнему разрывала сердце, со слезами пришло долгожданное облегчение.

Не в силах больше смотреть, как мучается Долли, Ширли потянулась к ней, чтобы как-то утешить, но ее остановила Белла. Надо было дать Долли время излить свою боль, потому что, копясь внутри, эта боль убивала ее. Рыдания не утихали еще долго, но в конце концов слезы иссякли, а Долли совершенно изнемогла. Белла помогла ей подняться, усадила на диван, а потом нежно обняла и стала мягко покачивать, шепотом приговаривая:

– Все хорошо. Теперь все хорошо. Уже все позади.

Ни одна из трех молодых вдов не могла поверить, что это та самая волевая женщина, с которой они месяц за месяцем спорили и ссорились. Линду мучили угрызения совести, она сидела, стиснув руки, и не могла поднять на Долли глаз. Ширли закурила сигарету, нагнулась и подала ее Долли, однако та не могла взять ее в руку. Тогда Ширли поднесла сигарету к ее губам. Долли вдохнула горячий дым, посасывая сигарету, как младенец соску, а потом медленно выпустила из себя вместе с дымом всю горечь и боль.

По лицу Долли опять покатились слезы, но она даже не старалась их утереть, просто сидела неподвижно в растерзанном халате с красными от крови рукавами.

Девушки ждали.

Спустя какое-то время Долли заговорила. Ее речь состояла из потока несвязных мыслей, из которых она пыталась сложить цельную картину.

– Я начала подозревать, когда сходила в квартиру Джимми Нанна… но не была уверена… и… Я не хотела верить, что это вообще возможно… Я думала, что похоронила его, а это был Джимми Нанн. Я похоронила Джимми Нанна… оплакивала Джимми Нанна… Должно быть, Гарри вел первый грузовик… Это ужасно. Четвертым человеком был он, и мне очень стыдно, что это мой муж бросил там ваших мужчин.

– А как же часы Гарри? Они что, были на Джимми? – искренне недоумевала Линда.

Долли покачала головой:

– Это знает только Гарри…

Долли наконец смогла протянуть руку, и Ширли закурила и подала подруге вторую сигарету. Долли молча курила. Потом вдруг ее лицо перекосилось от ненависти, все тело трясло, и она выпалила:

– А как посмотрела на меня Труди, когда я назвала себя! Как на кусок грязи. Думаю, он был там. Прятался. И кажется, Вулф об этом знал. Он учуял своего папочку в той жалкой дыре. Как учуял его и в гараже. – Долли сжала голову руками от невозможности поверить в вероломство мужа. – Как я любила его! В нем была вся моя жизнь, с самой первой нашей встречи. – Она перевела дух и постаралась успокоиться. – Даже когда я разгадала его тайну, я все еще… все еще хотела, чтобы он вернулся ко мне. – Долли опустила голову, стыдясь своей слабости. – Тогда я все еще любила его, хотела быть с ним, но рассказать вам не могла, я была не в состоянии вам в этом признаться. Мне было слишком стыдно. – Долли вытерла нос рукавом халата и посмотрела на девушек. – Но я бы не позволила ему прикоснуться к вашим деньгам, – заявила она. – Сначала ему пришлось бы убить меня.

Долли встала, вновь крепкая и сильная. Она затянула пояс на халате и пригладила руками волосы. Все-таки Долли была настоящим бойцом, и боевого духа в ней оставалось еще в избытке.

– Я ничего ему не оставила, – поделилась она с девушками. – Ни денег, ни тетрадей, ничего. У него не осталось даже крыши над головой – я продала дом со всем имуществом. По документам Гарри мертв, так что он ничего не сможет с этим сделать. Он может только скрываться. И будет скрываться до самой смерти.

Белла подняла руку, словно говоря, что она услышала достаточно.

– Не торопитесь, Долли, вы же не знаете наверняка, жив Гарри или нет. Никто из нас этого не знает. Но даже если жив, зачем так стремительно все продавать, вам ведь тоже негде будет жить?

Долли улыбнулась. Ее лицо осветилось спокойствием.

– Что вы собираетесь делать, Долли? – спросила Линда.

– Верну себе двадцать лет жизни. – Она пошла в свою спальню.

– Да, вы устали, – сказала Линда, – поспите немного.

Долли развернулась, встала в дверном проеме и уперлась руками в косяк. Силы возвращались к ней прямо на глазах.

– Я не устала. Я куплю себе новое лицо, а может быть, и новое тело. Сегодня врачи делают настоящие чудеса, а я достаточно богата, чтобы их оплатить. На свою долю я куплю себе молодость и скоро буду выглядеть не старше любой из вас.

Она еще постояла так, слегка покачиваясь, потом повернулась и ушла в спальню. Ей нужно было побыть одной.