Вдребезги

Они вышли из кофейни, Сара взялась за его локоть таким естественным жестом, будто они встречались уже пару лет. До заката было ещё далеко, но солнце уже уплывало за крыши домов, улица лежала в глубокой тени. Шелестели платаны, с витрин ювелирных магазинов лился жёсткий белый свет. На узком перекрёстке красный двухэтажный автобус виртуозно разъехался с чёрным фургоном UPS.

— Пока мы с Джеймсом не сошлись, все думали, что он гей, — сказала Сара.

— А похож, — согласился Майкл. — Чистенький такой, тихий, вежливый.

— Знаешь, есть такие правильные мальчики, которые с девочками только дружат. Вот Джеймс был такой. Ни с кем из наших не встречался. Ну, говорили, с кем-то переспал, но я бы на Библии не поклялась — может, врут. Сам он ни в чём не признавался.

— А как ты в него втрескалась?

— Да я не втрескалась, — Сара вздохнула. — В этом-то и беда. Некрасиво вышло… Вот ты спросил, и теперь мне стыдно, — она пихнула Майкла кулаком.

— А чё стыдно?

— Да я развела его, как ребёнка. Ужасно хотелось проверить, правда ли он гей, или просто скромничает. Как я его окручивала — ты себе не представляешь, — она закатила глаза.

— Расскажи, — заинтересовался Майкл.

— Обхаживала, как девственницу. В Канны на кинофестиваль, в Уэмбли на концерт Мадонны, в Британский музей на выставку импрессионистов, в Альберт-холл на концерт классической музыки. Если решишь за ним приударить, учти — он сам не свой до искусства, — она хихикнула.

— Да нужен он мне, — Майкл постарался непринуждённо улыбнуться.

— Он решился меня поцеловать только на третьем свидании. Господи, я думала, он вообще безнадежен! Но знаешь, это уже был вопрос принципа: либо он меня отошьёт, либо я его завалю. Я даже ни с кем другим не встречалась, чтобы он не сорвался.

— А потом что?

— А потом мы месяц гуляли за ручку и целомудренно целовались. Я себя чувствовала прямо растлительницей малолетних. Пока его обхаживала, сама к нему привязалась. Он же хороший парень на самом деле.

Она вздохнула, замедлила шаг.

— Вот зачем ты спросил, а? Теперь я чувствую себя дурой.

— А ты давно его знаешь? — спросил Майкл, чтобы сменить тему.

— Мы в одной школе учились. И родители знакомы. У его отца с моей тётей Агатой длинная дружба, она же вечно то разводится, то опять замуж собирается. Семьдесят лет бабке, а она всё из постели в постель прыгает. Мне бы так в её возрасте, — Сара засмеялась.

— А его отец тут при чём?

— Он адвокат. Разводами занимается.

— Понятно, — протянул Майкл.

— На самом деле мне с ним было очень хорошо, — грустно сказала Сара. — Он просто долго раскрывается, знаешь, как лотос — пока один лепесток развернётся, пока второй — а их там у него тысячи. Он очень умный, с ним… с ним было здорово. Мы дружили близко, лет десять, наверное. А я с ним так грубо…

Майкл промолчал, не зная, что на это сказать.

— Понимаешь, потом всё стало страшно серьезно, — виновато заговорила она. — Ну какие наши годы, какие серьёзные отношения?.. Я просто развлечься хотела! А у него трагедия, как будто я теперь жениться на нём должна.

Она замолчала, потом грустно добавила:

— Я по нему скучаю. Понимаешь, он ведь в самом деле хороший друг был. Надежный, отзывчивый. А я этого как-то не замечала. Не привыкла, что кто-то может мне в глаза смотреть, а не на сиськи пялиться. Теперь он пропал — а без него уже всё не так. Остальные — они… не то. — Сара вздохнула.

— Так можа, поговоришь с ним? — предложил Майкл.

— И что я ему скажу? «Извини, Джеймс, мне хотелось проверить, гей ты или нет?»

— Не, это лучше придержи.

— Ну, дай мне совет, — Сара покрепче уцепилась за его локоть. — Ты-то сам меня понимаешь? По тебе видно, что западаешь на всё, что движется. Что ты с бывшими делаешь?

— Да я просто никому ничего не обещаю, — Майкл пожал плечами. — У меня и отношений-то дольше трёх дней не было.

— Везёт, — буркнула Сара.

— А чё ты от него хочешь? Снова сойтись?

— Да нет же, — она глубоко вздохнула. — Я хочу, чтобы он не убивался. Он мне нравится, понимаешь? Он милый. Я и правда хочу с ним дружить, — печально сказала она. — Только он меня наверняка теперь не простит, тем более после той вечеринки. Я не хотела его выставлять дураком, — беспомощно сказала она. — Как-то всё само получилось.

— Ну поговори с ним, — сказал Майкл. — Пригласи домой, расскажи вот это вот всё… про чувства. Что скучаешь.

— Ты тоже приходи, — велела она. — Будешь держать меня за руку.

— А вот это херовая идея.

— Ладно, будешь держать меня за руку потом, когда он меня пошлёт нахрен.

— Давай я тя прям щас за чё-нить подержу, — предложил Майкл, приобнимая её за пояс.

— Задница ниже, — она сдвинула его руку и улыбнулась.

От Хэмпстед лейн к дому Сары вела подъездная дорога, перегороженная шлагбаумом. В зелёной будке круглосуточно сидела охрана и каждый раз проверяла номер мотоцикла, прежде чем пропустить внутрь. Майкл никогда не задавался вопросом, зачем её семье такие предосторожности: у богатых свои причуды.

Дом был старинный, в три этажа, понизу увитый ярко-зеленым плющом. И огромный: чтобы попасть из левого крыла в правое, приходилось идти три минуты — Майкл как-то засёк из интереса.