Вдребезги

— Не каждый день, — Майкл опёрся руками о стол, протискиваясь на диванчик, затянутый грубой порыжевшей кожей. Устроился напротив, положил локти на край. — Иногда с отцом играем, — он кивнул на бильярдный стол. — Иногда просто сидим.

— Тебя тут все знают?

— А ты как думаешь, — Майкл улыбнулся. — Машины-то у всех есть.

— И правда, — тот смущённо зарделся, опустил глаза. — Я не подумал…

Хлопнула дверь — Бран всегда влетал в паб, как пушечное ядро.

— Ты задрал! — крикнул Майкл с места. — Дверь с петель снимешь.

Бран брил круглую голову налысо и ходил в чёрной коже, увешанный цепями, как привидение из дешевого фильма ужасов. Его затылок и макушку покрывали шрамы различной свежести. При одном взгляде на них ему сразу хотелось отдать часы, бумажник и выгрести всю мелочь из карманов.

— Я сниму — я и назад повешу, — Бран оказался рядом, навис над столом, прошёлся по Джеймсу цепким взглядом. — Это твоя новенькая? Как зовут?

— Сегодня её зовут Бранвен, — невозмутимо сказал Майкл, глядя на него исподлобья. — Иди запишись у Томми на через полчаса. Пусть он тебе номерок на лбу нарисует, чтоб я не спутал.

— Да ты берега потерял, — враждебно отозвался Бран. — Хули тут делает эта кудрявая бабочка?

— Ты, энтомолог херов, а ну достань свою булавку, я посмеюсь.

Джеймс медленно опустил руку с телефоном под стол. Майкл поймал его взгляд, качнул головой: не надо. Бран ухмыльнулся Купидончику:

— Так это твоя тачила у его гаража светится, как Вифлеемская звезда?

Майкл схватил Брана за ворот, развернул лицом к себе.

— Тока тронь тачку, — внятно выговорил он, — я тя на ней перееду сначала передом, потом задом. Будешь лежать посередь дороги, пробуждать в людях набожные мысли и чувство сострадания.

Купидончик раскрыл глаза ещё шире.

— Я у тя вот какую мысль хочу пробудить, — хмыкнул Бран, — плохая примета — с мажорами тусить.

Джеймс хотел что-то сказать, но Майкл под столом наступил ему на ногу, призывая к молчанию.

— Плохая примета — зубы с пола собирать, — сказал он. — Оцени ракурс: я разговариваю — а ты мне мешаешь.

— Те на разговор товар ебённого потребления одолжить? — спросил Бран.

— Да тебя, гондона, тут и одного хватит.

Бран не выдержал, фыркнул, заржал, показывая зубы.

— Ну, ты сволочь, Штопор, — он упал на диванчик рядом с Майклом, утёр повлажневшие от смеха глаза. — Ты дождешься, я тя сделаю однажды.

Майкл широко улыбнулся и убрал ботинок с ноги Купидончика. Тот медленно выдохнул, неуверенно вернул телефон на стол.

— Извиняйся давай, — Майкл толкнул плечом Брана.

— За что?.. — удивился тот.

— За то, что нехер людей пугать, — серьезно сказал Майкл. — Остряк хуев.

— Да я ж в шутку! — возмутился Бран.

Майкл молча смотрел на него, прищурившись, и постукивал пальцами по столу.

— Ладно, ладно, — тот виновато глянул на Джеймса. — В общем, это… мы тут люди грубые.

— Я заметил, — выдохнул Джеймс.

— И всё? — терпеливо спросил Майкл.

— Извиняй, — добавил тот. — Я Бран. Или Ядро.

— Джеймс, — тот пожал протянутую руку.

Майкл кивнул и беззлобно пихнул Брана локтем:

— А теперь вали. Я занят.

Народу в пабе было немного: несколько работяг в форменных спецовках, пара броско заштукатуренных девчонок в коротких юбках и высоких сапогах с каблучищами, три пацана в спортивных куртках с логотипом футбольного клуба Тоттенхэм. Бран прошёлся по столикам, раздавая рукопожатия, поцелуи и шлепки по заду. Мужчины привставали, когда он подходил, девчонки висли на шее и хихикали.

— Значит, у вас так доброго вечера желают? — спросил Джеймс. К нему постепенно возвращался обычный цвет лица.

— Бран жить не может, если ни на кого не залупается, — сказал Майкл. — Но не злой. Это он в искусственном интеллекте шарит. Его в детстве током шарахнуло, с тех пор электроникой увлекается.

Томми ударил ладонью по звонку и поставил на стойку две тарелки.

— Это нам, — Майкл поднялся. — Не знаю, что там, но должно быть вкусно.

Джеймс качнулся на запах, вытянул шею.

— Я угощаю, — предупредил Майкл и поставил перед ним тарелку.

Стейк выглядел, как на фотографии из ресторанного буклета: сочный, нежный, красиво уложен рядом с ломтиками запеченной картошки, украшен пучком травы, по кругу обведен тонкой струйкой соуса. Майкл принес приборы, поставил на стол салфетницу, глянул на Купидончика и взял нож в правую руку.

— Откуда у тебя столько шрамов? — спросил Джеймс, нарезая мясо тонкими ломтиками.

— Бился часто, — коротко ответил Майкл, пальцем собирая соус с края тарелки.

— То есть — это из-за драк?

— Нет. Из-за драк всего два или три. Остальные с соревнований привёз. Думаешь, почему я такой неуч? — он лизнул палец. — В гипсе много валялся.

— И совсем нельзя было договориться, чтобы с тобой отдельно занимались?

— Джеймс, кому я нахрен сдался, — неожиданно резко и ясно, как диктор новостей, выговорил Майкл. — Обычный гопник с улицы. У таких, как мы, выбор карьеры маленький: наркота, грабежи, угоны.

— Но ты же не такой…

— Да ну, — буркнул Майкл, возвращаясь к своему обычному выговору.

— Ты можешь говорить без акцента? — запоздало удивился тот.

— Нет, — мрачно сказал Майкл. — Просто тебя наслушался и повторил.