Вдребезги

Майкл растёр угольную пыль, слизнул с кончиков пальцев – солёная. Ну а если даже и намёки?.. Он ведь тоже пацан, чего тут неясного. И не какой-то левый пацан, а собственный, Майкловский. Купидончик, кудряшка, хорошенький, как девчонка с пин-ап картинки. Только не девчонка, определённо. Вон доказательство – тычется в спину, тихонько елозит по пояснице. Мальчишка. У него лицо подростка, стройные ноги, блядский талант целоваться, а в глазах вечный полдень, бесстыжее небо, в котором всё до одури пахнет лилиями.

Майкл улыбнулся. Удивился самому себе. Чё, серьёзно, что ли?.. И сам ответил – не, ну а чё?.. Любопытно же. Попробовать-то можно. Ага, попробовал уже вот так на премьере. Ну и попробовал – хорошо получилось. Чего хорошего-то? Да заткнись ты уже, – сказал себе Майкл.

В общем, даже посомневаться толком не вышло – ну чё тут сомневаться, выбирать между «да» и «нет». Это же Джеймс.

Улыбаясь себе в локоть, Майкл подался лопатками назад, прижался к твёрдой груди. Джеймс горячо и хрипло выдохнул, царапнул ногтями живот сквозь футболку, качнул бёдрами, так и не выпутавшись из полусна. Понятно, этот точно согласен. Майкл поймал его движение, толкнулся навстречу. Джеймс вздохнул громче, дёрнул рукой по телу – бесцельно, порывисто, скомкал влажными пальцами футболку.

Майкл не торопил. Это было и легко, и спокойно – как две волны с одной амплитудой, качались друг за другом, сомкнувшись бёдрами. Член тёрся между телами, слепо тыкался горячей головкой в поясницу, твердел. Джеймс влажно дышал в затылок, будто приклеился к нему, облизывал губы. Наверняка проснулся уже, стервец, но стесняется – делает вид, что ничего не понимает. Ну-ну.

Майкл сунул руку под матрас, вытянул шуршащую ленту презервативов. Джеймс вздрогнул от шороха фольги, сжался, будто его ударили.

– Извини… Я… Я не нарочно… – забормотал он, отполз в сторону, даже руки убрал.

Майкл ничего не сказал – отцепил от ленты один серебристый квадратик, протянул через плечо, зажав между средним и указательным.

Джеймс за спиной замолк. И замер, вроде даже дышать перестал. Майкл развернулся к нему лицом, поймал испуганный взгляд. Через секунду ресницы захлопнулись, по щекам от крыльев носа пополз душный яркий румянец. Джеймс спрятал лицо в подушку.

– Ну, и чего?.. – спросил Майкл. – Не знаешь, как резинку надеть?

– Всё я знаю. – Голос из подушки звучал глухо, уши горели так, что можно было прикуривать. Майкл ждал, снисходительно глядя на ворох спутанных волос. Дождался – голубой глаз мигнул оттуда сквозь кудри. Джеймс облизнул губы и хрипло спросил: – Ты… ты уверен?..

Майкл бросил упаковку на подушку, подцепил его пижамные штаны, стянул до колен. Член мягко шлёпнулся о живот, Майкл не удержался, обхватил пальцами, погладил – тонкая кожа сухая, горячая. Джеймс со всхлипом втянул воздух сквозь зубы, толкнулся в руку. На ладони остался чуть влажный след. Интересно – давно об этом думал, кудряшка?.. Или только сейчас захотел?..

– Нет, ты… в самом деле… серьёзно?.. – Джеймс высунулся из подушки, нервно закусил губу.

– Серьёзно, серьёзно, – сказал Майкл. И добавил, будто это всё объясняло: – Это же ты. Тебе можно.

Приподнялся над матрасом, чтобы скинуть боксеры, снова лёг на бок, спиной к Джеймсу. Тот выполз из штанов, неуверенно положил руку ему на бедро, потянул к себе. Ткнулся губами и носом в шею. Возбуждённый, робкий, доверчивый. Майкл завёл руку за спину, ласково похлопал по круглой ягодице:

– Не стремайся, я тебе не школьница.

Джеймс прижался теснее, провёл рукой поверх футболки по животу, по груди и обратно. Майкл расслабленно подался назад. Хочется ему щупать – пусть щупает, не жалко же. Майкл отлично его понимал, сам тащился, когда можно было выгладить ладонями ноги Джеймса от острой щиколотки до самой задницы, и между бёдер, там, где самая нежная кожа, и по гибкой пояснице, и по вздрагивающим лопаткам, и по груди с тёмными сосками.

Он поудобнее пристроил голову на локте, прикрыл глаза. Так отвечать на ласку, как Джеймс, он не умел. Его заводило, когда сам – смотрел, трогал, целовал, прикусывая кожу зубами. Сейчас по-другому. Пусть кудряшка сам решает, чего ему хочется.

Джеймс прижимался смелее, покусывал сзади за плечо, щекотными пальцами гладил по рёбрам под футболкой, тёрся горячим животом о ягодицы. От его вздохов Майкл и сам дышал чаще, ловил себя на том, что так и тянет не подстраиваться, а перехватить, повести за собой. Сдерживался. Терпеливо ждал, не мешая, позволял изучать себя, короткими вздохами давал понять: всё в порядке, не бойся. Продолжай.

Узкая цепкая ладонь скользнула по бедру, погладила ягодицу. Майкл согнул ногу в колене, предугадывая движение пальцев – всё-таки чуть-чуть вздрогнул, когда они коснулись промежности.

– Ты не против?.. – Голос у Джеймса был придушенным от волнения, пальцы касались аккуратно, почти вежливо.

Против Майкл не был, но затормозил на секунду. Вдруг вскинулась запоздалая опаска, что-то из старой жизни, из безусловного свода неписаных уличных правил, что-то про бить в зубы и отрывать руки с корнем, если тебя даже в шутку хлопают пониже спины.