Вдребезги

Пока комната согревалась, Джеймс переложил в холодильник продукты из пакетов, Майкл протёр шваброй лужицы от снега на полу. Снял с кровати тонкий матрас, устроил на ковре перед камином. Потом сел возле огня рядом с Джеймсом, протянул руки к теплу. Пламя жадно гудело и потрескивало. Джеймс прислонился головой к плечу Майкла, обнял пальцами горячую кружку. Бобби лёг у него в ногах, подставил мохнатый серый живот под ласку.

– Не отель, конечно. Но скучно не будет.

– Я не неженка, – буркнул Джеймс.

– Да я не в этом смысле, – удивлённо ответил Майкл. – Просто тут, ну… не роскошно.

– Тут здорово, – ответил Джеймс, разглядывая стены. – А чьи это фотографии? Это твой отец?

– Это он с братом. С дядей Леннертом.

– А где он сейчас?

– Говорят, умер. Давно, я тогда ещё не родился.

– Такой молодой?..

– Я про него почти ничего не знаю. Отец мало рассказывал. А мать вспоминать не любит. Всегда говорила, мол, не нужно мне этого знать. Там какая-то тёмная история. Отец однажды проговорился, что Леннерта выгнали из дома.

– Как это – выгнали? – Джеймс поднял голову с его плеча.

– В прямом смысле. Видеть тебя не хотим, и катись, куда хочешь. Ему было шестнадцать. Ну вот что можно сделать в шестнадцать, чтоб тебя на улицу выперли?.. – Майкл хмуро посмотрел в свою кружку.

– И как же он жил?..

– Вроде бы шлялся по приятелям, подрабатывал где-то… – Майкл пожал плечами. – Я думаю, он не умер.

– Где же он?

– В тюрьме, – буркнул Майкл. – Я однажды услышал, как мать про него говорила. Что он связался не с той компанией. Она вечно боялась, что и меня по той же дороге понесёт. Когда я у друзей пропадал, постоянно звонила им домой: «Майкл ещё у вас? Что он делает? Чем занимается?» – он раздражённо вздохнул.

– Ты с ней не ладишь?

– Она бы меня под замок посадила, если бы не отец. Когда мне двенадцать было, они постоянно ругались – шёпотом, чтобы я не слышал. Но стены-то тонкие.

– А сейчас что? – Джеймс сунул нос в ворот его серого свитера, вздохнул.

– Я не спрашивал. Может, поняла, что я не собираюсь ширяться и машины угонять.

Майкл пнул полено в камине, сноп искр взвился к закопчённому каменному своду.

– Отец про Леннерта всегда только хорошее говорил. Что там на самом деле случилось – чёрт знает. Но я думаю, на долгий срок за пустяки не сажают. Может, он убил кого-то. Или с бандой связался.

– А другая родня про него ничего не знает?

– А отец со своими не общается. Обмолвился как-то случайно, что это всё из-за них. Я их и не видел ни разу. Только с ирландской роднёй знаком.

– Странное совпадение, – хмыкнул Джеймс. – Я тоже половины своей семьи не знаю. Только с отцовской стороны, а про маминых родителей мы никогда не говорим.

– Может, мы братья? – хмыкнул Майкл. – Кузены. Представь, если твои и мои скрывают одну и ту же тайну?..

– Ты это не серьёзно. – Джеймс приподнялся, настороженно посмотрел ему в лицо.

– А что? – Майкл усмехнулся. – Вот оказалось бы, что мы – одна семья. Вот было бы… – он осёкся.

– Было бы – что?.. – тихо спросил Джеймс.

– Да забудь. – Майкл помрачнел, отвёл взгляд. – Глупости.

Так странно и больно оказалось представить даже на миг, что они с Джеймсом могут быть связаны. Не влечением – кровью. Чувства могут остыть, страсть может уйти, а родство не отменишь.

Вот тогда они точно могли бы быть вместе. И никто ни о чём не подумал бы. Жили бы вместе. Спали вместе. Каждый день: просыпаешься – а эта вихрастая голова лежит в соседней кровати, сопит в подушку. Тонкие загорелые руки на одеяле. И можно тихонько перебраться к нему, обнять сонного, горячего, и пока никто их не слышит, вжаться в родное гибкое тело, разбудить поцелуями в сухие губы, задрать майку, спустить на бёдра трусы, сунуть ладонь…

– Майкл, – тихо позвал Джеймс. – У тебя такое лицо…

– Какое?.. – тот моргнул, проглотил вздох.

– О чём ты сейчас думал?.. – Джеймс пробежал кончиками пальцев по его щеке, погладил складку между бровей.

– О ерунде, – хрипло сказал Майкл. – Был бы ты моим братом – не видать бы тебе твоего колледжа. И Парижа.

– А может, это ты был бы – моим, – тихо сказал Джеймс. – И учился бы сейчас в Школе драмы.

– Да что ты… – «пургу несёшь», – не договорил Майкл. Представил так ясно, что стрельнуло в груди. Себя – красивым, богатым, уверенным. Без запаха пота в конце рабочего дня, без вечной черноты под ногтями, без чужих взглядов с опаской, без мелочи на ладони в супермаркете. – Да ладно тебе, – сипло буркнул он, потёр костяшками пальцев по колючему свитеру, под которым что-то надсадно свербело. – Давай я лучше делом займусь.

– Майкл… – Джеймс попытался удержать, но тот всё равно встал. Огляделся, пробежал взглядом по дому. – Пойду дорожку расчищу. А то к дому не подойти. И машину переставить надо. Сиди грейся.

Джеймс смотрел на него с обидой. Майкл накинул куртку, сунул ноги в ботинки.

– Ну, чего? – беспомощно спросил он. – Там снега по колено. Не прыгать же по сугробам каждый раз…

Он орудовал лопатой зло, размашисто, соскребая снег и откидывая его в сторону. Тоже мне, братья. Тоже мне, блин, семья. Размечтался. Нечего тут ждать. Скоро всё кончится.