Вдребезги

– Блю, давай прекратим, давай просто прекратим все это, хорошо? Портить все, понимаешь?

– Давай, – пробормотала Блю. – Сойдет, хорошо, договорились.

– Пожалуйста.

Небо молочное от облаков. Я чувствовала сладкий запах шампуня Блю, похороненного где-то под запахом алкоголя и сигарет. От меня также не ускользнуло то, что Райли ни разу не позвал меня, когда мы уходили, и не выбежал на крыльцо.

Ком внутри меня вбирал в себя и это тоже, добавляя к общей куче.

Утром я шла с двумя чашками кофе из кафе в конце улицы, моя голова раскалывалась после вчерашнего, я смотрела на стену лестничной клетки. Блю была права; она отштукатурила все отверстия и трещины, ошкурила их наждачной бумагой. Стена гладкая и чистая. Кажется, Блю гордилась собой.

В вестибюле здания пахло чистотой; Блю стояла с мокрой тряпкой и ведром, когда я вернулась с кофе. Днем раньше она поработала со стенами; теперь отмывала коридор и вестибюль, чтобы придать хороший вид паркетному полу и посмотреть, чем лучше его ошкурить. Она выглядела на удивление свежей после долгой ночной пьянки.

Я не думала, что она помнит прошлую ночь. Не уверена, что и Райли не помнит. Я собрала все свои силы, когда ходила за кофе, чтобы не отправиться в противоположном направлении, не повернуть за угол, не подняться на его крыльцо и…

Немного пота блестело у нее на лбу.

– Чем можно заниматься, когда английский – твой основной предмет специализации? – спросила Блю. – По всей видимости, этим. Она засмеялась, сделав забавное лицо. И вдруг резко произнесла: – Висконсинский университет в Мэдисоне. Я не полная неудачница, Шарлотта.

– Я знаю, Блю. Думаю, это довольно круто.

– У тебя сегодня важный день! Ты волнуешься? – Она взяла одну из чашек с кофе и с удовольствием начала пить его маленькими глотками. – Боже, моя голова…

Я кивнула:

– Да. – Я стараюсь думать об этом, чтобы прогнать мысли о Райли. – Да, я действительно очень волнуюсь.

– Здорово. Так и должно быть. Встретимся здесь позднее и пойдем в галерею вместе?

– Да, само собой. Я пойду вздремну перед работой, хорошо?

Блю жестом показала мне «до скорого», и я направилась наверх в комнату. На самом деле у меня желудок весь был словно завязан в узлы. Я все еще расстраивалась из-за ссоры с Райли и гадала, придет ли он хотя бы домой или позже на выставку. Я чувствовала некоторую незавершенность с ним, и мне это не нравилось.

Я отработала с пяти до семи, а потом Темпл сказала, что я могу идти на выставку. Она попросила Таннера поработать за стойкой, пока она занимается с машиной для эспрессо. В кафе столпились посетители – в самых безумных костюмах, с темными лицами, похожими на смерть. Джули на улице разливала теплый сидр из гигантского жестяного бочонка.

Таннер установил кофейники на прилавок для кондитерских изделий, вместе со стопками стаканов навынос и коробкой для денег. Темпл напечатала большую вывеску: «Кофе в Вашу честь, 1 доллар». Линус стояла за грилем, Рэнди заменяла меня с посудой и контролировала еду.

– Все в порядке, – заверила Темпл. – Мы справимся. Ты иди, не ударь в грязь лицом, девочка.

На улице творилось полно сумасшествие в честь Дня поминовения или Dia de los Muertos. Исполнительницы танца живота, дети и взрослые, одетые в черное, с лицами, разрисованными, как черепа; у маленьких детей к спине привязаны тонкие золотистые крылья. Огнеглотатели, артисты на ходулях, волынщики в юбках. Шум впечатлял, каждый звук перекрывался звучанием больших японских барабанов. Люди несли гигантские скелеты на палках с цилиндрами, свисающими с черепов. Одна женщина была одета во все черное, ее лицо раскрашено, как золотистый череп, глаза, подведенные черным, похожи на впадины. Она держала черный зонт с миниатюрными черепами, свисающими с краев. Группа людей в белых струящихся мантиях с раскрашенными, как сахарные черепа, лицами (то, что Темпл пришлось показать мне на телефоне: лицо красят в белый цвет, а потом покрывают цветными узорами, имитирующими цветы) держали змею из папье-маше длиной в двадцать футов над головами. Офицеры полиции и полицейские машины, люди в масках, люди с разными видами инструментов, как будто обкуренные, бродили, не разбирая дороги. Я высматривала шпану из «Дэйри Квин» – они тусовались напротив «Гудвилл», курили и сурово смотрели в толпу. Их лица тоже выкрашены в белый цвет, а глаза обведены черным. Девушка узнала меня и слегка высунула язык из пурпурных губ.