Вдребезги: GREEN DAY, THE OFFSPRING, BAD RELIGION, NOFX и панк-волна 90-х

«Черт, этот бостонский бунт, – говорит Майк Дернт, будто все еще пребывая в шоке от этих событий. – Я помню, как заключенные, которых отпустили на день за хорошее поведение, использовались в качестве охранников вместе с полицейскими. Я также помню, что в качестве баррикады применили стойку для велосипедов. Думаю, организаторы подумали, что это будет ничем не примечательный день на улице, и они не понимали – да и мы тоже, – на что это будет похоже. Я думаю, они полагали, что несколько тысяч человек просто будут расхаживать по парку. Но откуда ни возьмись явились семьдесят тысяч человек, и внезапно все пошло наперекосяк. Мы продолжили шоу, толпа взбесилась, и все слетели с катушек. Забавно, что полиция обделалась от страха, но заключенные действовали хладнокровно. Они помогали людям и, вероятно, думали про себя: “Это не бунт, ведь я-то видел тюремный бунт!” Но полицейские нервничали и били людей дубинками. Это было безумие. Через пару лет после этого нам пришлось давать показания [в суде]. В то время мы были в таком же шоке, как и все остальные. Фактически мы были заперты под сценой на пару часов, пока творилось все это дерьмо. Я помню, как наконец вернулся в свой номер отеля, и люди названивали мне: “Ты в новостях в Калифорнии! Что за чертовщина происходит?”»

(Возможно, человеком, который больше всего встревожился при виде хаоса, спровоцированного группой, была мама Билли Джо Армстронга, которая позвонила сыну, чтобы выразить свое недовольство увиденным.)

На следующий день, 10 сентября, газета «Boston Herald» сообщила, что «требования к толпе – по оценкам полиции штата исчисляемой в 65 000 человек – разойтись привели к тому, что группа из пяти тысяч человек начала издеваться над полицией и бросать бутылки в офицеров и сотрудников концертной площадки. В 21:30 шеренга из примерно ста солдат штата и бостонских полицейских образовала человеческий клин и вытеснила толпу с площади на Бэк-Бэй. К 22 часам спокойствие было восстановлено… по словам полиции и медперсонала, во время концерта и часовой стычки между полицией и толпой пострадало около пятидесяти [человек], которые получили легкие травмы: от растяжений до передозировки наркотиками».

Всего за семь месяцев до беспорядков 9 сентября концерты Green Day проходили в Paradise Lounge (Сан-Франциско) и Cactus Club (Сан-Хосе). К концу лета их третий альбом был на пути к присвоению бриллиантового статуса[24], в то время как их музыка звучала по радио чаще, чем отчеты о дорожной ситуации. В 1994 году группа отыграла сто семьдесят пять концертов в стремительно меняющихся обстоятельствах. Они прошли путь от группы, о существовании которой не подозревала мейнстриманая музыкальная пресса, до суперзвезд сезона. Они засветились на таких популярных телепрограммах, как «Позднее шоу с Дэвидом Леттерманом», «Шоу Джона Стюарта» и «Поздняя ночь с Конаном О’Брайеном». Они выпустили три сингла, и все они стали хитами. Они сняли четыре видеоклипа, в том числе на песню «When I Come Around», выпущенный в последний день января 1995 года. Песня заняла второе место в популярном рок-чарте Billboard и продалась тиражом более полумиллиона копий в одних только США. В следующем месяце трио номинировали на четыре премии «Грэмми», и Dookie принес им победу в номинации «лучший альтернативный альбом». Мир группы менялся не по дням, а по часам. Единственным исключением из этого правила были сами Green Day.

«Я не мог предположить, что тираж [Dookie] перевалит за двадцать миллионов копий или что-то в этом роде, но я уверен, что такой успех погубил бы любую другую группу поменьше, – говорит Лоуренс Ливермор. – Под меньшей группой я не подразумеваю менее талантливую, я имею в виду менее сплоченную; хороший пример – Nirvana. Они были очень талантливой группой, но в основном прошли через то же самое. Green Day появились почти из ниоткуда, продали миллионы пластинок и стали центром всеобщего внимания… Внезапно покой исчез из их жизни. Что я хочу делать со своей жизнью? Остепениться, завести семью? Или еще погуляю? – это непростые проблемы для любого двадцатилетнего парня, не говоря уже о ребятах-музыкантах, которым на голову свалился успех».

«Все было довольно странно, – говорит Билли Джо Армстронг. – Мы были независимой группой, и в доказательство у нас были шишки и шрамы. Но некоторые люди считали, что мы взялись из ниоткуда. И мы такие: “Идите на хуй, мы занимаемся этим в течение пяти лет, и у нас есть два альбома и два EP [до Dookie]”. Мы определенно чувствовали в себе какую-то аутентичность, какой-то дух независимости или что-то в этом роде. “Как намекнуть людям, что мы не вчера пришли на сцену?” – вот самый сложный вопрос, когда выстреливает такая пластинка, как Dookie. На одном из концертов мы играли песню “One of My Lies” [из Kerplunk], и куча людей ее не знала. Словно они услышали новую песню. С одной стороны, это хорошо, но с другой – это расстраивает, потому что мы привыкли играть наши старые песни в туре и слышать, как люди подпевают нам».