Вдвое больше притворства

Райкер ударяет по столешнице.

Трина разве что огнем не дышит.

– Ничего себе! – откликается Брайс со смешком.

– В любом случае, подруга, если ты это слышишь, давай вместе что-нибудь сделаем! Вдвоем мы покорим этот мир. Найди меня, давай сотрудничать.

Я выключаю запись. Хватит. С меня хватит! Плевать на то, что она все-таки назвала мое имя. Наши имена. Меня волнует то, что она опорочила имя Трины.

Трина замерла в своем прекрасном облегающем бирюзовом платье и глубоко дышит.

Так не пойдет. Я не дам ей себя накручивать!

Отхожу от столешницы со стиснутыми зубами, провожу рукой по волосам и пытаюсь как можно скорее придумать план.

– Я все исправлю, – резко говорю я.

– Все в порядке, – мягко отвечает Трина, но ее голос звучит глухо. Она явно в шоке. – Со мной все будет хорошо.

– Нет, все не в порядке, – говорю я, закипая от злости и решительности.

Я всю свою карьеру был хорошим парнем. Общительным и дружелюбным игроком, который хорош на льду, выигрывает матчи и любит свой спорт.

От меня никаких, блин, проблем!

Но вот это? Это проблема.

И я должен решить ее ради всех нас. Для нее, для себя и для моего друга. Он пытается исправить свою репутацию, и я не позволю этому разрушить его прогресс. К тому же мы договорились быть друзьями на людях.

Самое время начать.

Не даю никому ничего сказать и разворачиваюсь на месте.

– Слушай. Ты в любом случае съезжаешь завтра, – говорю я ей. – Если кто спросит, мы скажем, что быстро подружились. Никому не надо знать, что мы притворялись сегодня, потому что это не их собачье дело. Я попрошу товарищей ничего не говорить, они меня поддержат. Но прессе скажу, что мы дружим. Это правда. Мы действительно все друзья.

Райкер качает головой, его глаза горят. Но он молчит.

– Что? Так ведь и есть. Никто, блин, не знает, чем мы занимались. Для всего мира мы друзья. Ну, сходили вместе на свадьбу. Подумаешь? Просто скажем, что друзья. Мы именно для этого и заключили соглашение. Договорились вести себя по-дружески, быть друзьями и заботиться друг о друге, так ведь?

Райкер тяжело выдыхает, но кивает, как будто преодолевая боль.

– Да. Так и есть, – говорит Трина, сглатывая. – Это соглашение. – Она все понимает, как обычно. – Но как быть с Шарлоттой?

Я возвращаюсь мыслями в пятницу, но не припоминаю ничего из ряда вон выходящего.

– На публике мы ничего не делали. Можно ничего не говорить. Люди строят догадки. Эбби строит догадки. А мы – просто друзья.

Трина выглядит так, как будто только что съела лимон, но отвечает пустым голосом:

– Друзья.

Райкер скрещивает руки.

– Это брехня! И ты сам об этом знаешь.

Я всплескиваю руками.

– Кто-то должен расставить приоритеты. Я не хочу, чтобы наша девушка принимала удар на себя. А ты, друг?

Райкер сжимает челюсть.

– Конечно, не хочу. Но речь не об этом.

Только этого мне не хватало!

– О чем тогда? Я пытаюсь решить проблему. Что делаешь ты?

– Ох, извини, пожалуйста! Как будто ты кому-то дал возможность! Ты сейчас решаешь за всех, что и как.

Серьезно? Он хочет ругаться, когда у нас и так миллион проблем? Я не в настроении.

– Я проиграл три раза подряд. Теперь в прессе говорят гадости о Трине. Я пытаюсь это исправить. Последнее, что нам сейчас нужно – чтобы правда всплыла на поверхность и кто-нибудь сказал, что Трина приносит неудачу. Что мы проигрываем из-за нее, – говорю я, тяжело дыша, как будто только что пробежал марафон.

Трина переводит на меня взгляд.

– Кто-нибудь обязательно найдется, – тяжко говорит она.

Видите? Она понимает. Меня понимает.

– Людям нравится искать крайних. Та же фан-страница, которая на днях тебя обожала, возненавидит тебя, если команда плохо играет. – Мне нужно хорошо играть, а еще – успокоиться. Спустя несколько глубоких вдохов я прихожу в себя. Я капитан. Мне нужно взять ситуацию под контроль и разрешить ее. – Слушай, если тебе нужна помощь PR-фирмы, я найду людей.

Райкер закатывает глаза:

– Не нужны ей чертовы пиарщики!

– Что же ей нужно?

Он ничего не говорит, но в его взгляде отчетливо читается: «Ты придурок».

Поворачиваюсь к Трине, мечтая избавиться от ситуации, в которой она оказалась по моей вине. Все из-за того, что я не хотел ни с кем знакомиться на свадьбе…

– Признаю, я был не прав. Надо было просто идти на свадьбу одному. Ничего страшного. Я виноват, и мне жаль, но я хочу все исправить. Ты же меня понимаешь, да?

Отчаиваюсь. Она всегда была со мной на одной волне. Надеюсь, это не изменилось.

Она мешкает. Не от неуверенности, скорее, взвешивая все у себя в голове. Наконец она спрашивает:

– Ты этого хочешь?

Как будто мои желания имеют значение. Я хочу ее! Хочу нас. Но мы в таком рискованном положении…

– Вопрос не в том, чего я хочу, а в том, как будет правильно, – решительно говорю я.

Чтобы не казаться эгоистичным козлом, поворачиваюсь к другу:

– Ты как, согласен?

Его взгляд меня обжигает. Снова ворчун! Суровый парень из лимузина. Тот, кто не доверяет людям.

Этого я сейчас не могу исправить.