Читаем Вечер потрясения (СИ) полностью

Возможно, внешне ущерб от этой атаки не казался слишком большим, но все же аэродромы, гражданские и военные, что кольцом сжимали русскую столицу, полыхали, как полыхали электростанции. И так же огонь охватил многочисленные гарнизоны, в которых вместо команд дежурного солдат подняли с постели звуки взрывов. Перестал существовать единственный дивизион зенитных комплексов С-400, размещенный в подмосковной Электростали. Боевая готовность была отменена, и новейшие пусковые установки стояли в своих боксах, на которые в этот ранний час и обрушились чужие бомбы.

Оружие, которому не было равных даже по скупому признанию извечных соперников, так и не сумело защитить столицу России. Ни одна ракета "земля-воздух" так и не покинула пусковой контейнер, чтобы собрать с врага кровавую плату за нечаянную удачу. А в Кремле, древней цитадели, оплоте власти, казалось бы, незыблемой и нерушимой, на несколько десятков секунд погас свет, погрузив старинную крепость во тьму.


Люстры в кабинете Аркадия Самойлова, окончательно перебравшегося за кремлевские стены, вспыхнули так же неожиданно, как и погасли, снова залив ярким светом просторный кабинет. Резервные источники энергии были наготове, хотя едва ли кто-то мог предположить, что их придется использовать, однако это ничуть не помешало запустить генераторы, вновь наполняя сеть живительным током. Но мир за те секунды, что пребывал во мраке, изменился невозвратно.

Свет вернулся, а вместе с ним пришли и первые вести. Страшные вести, которых лучше бы и не было. Главе русского правительства редко снились кошмары, но сейчас все ужасы, являвшиеся к нему в ночных грезах, словно разом ожили, ворвавшись в привычную жизнь, ломая ее, сминая его самого, стирая в пыль казавшийся привычным порядок.

– Господин премьер-министр, потеряна связь со штабами большинства военных округов, частями стратегических ракетных войск, – докладывал подполковник, пытавшийся скрыть растерянность и зарождавшийся страх под маской бесстрастного служаки. – Это агрессия, господин премьер-министр. Американцы начали войну и нанесли первый удар по нашей территории.

Аркадий Самойлов, услышав неестественно спокойный доклад офицера связи, в первые же мгновения почувствовал, как сердец нервно дернулось в груди, словно птица, рвущаяся на волю. В глазах министра вдруг потемнело, и Самойлов, действуя на ощупь, тяжело оперся о крышку массивного стола, пытаясь выровнять дыхание. Он прежде никогда не знал, что такое больное сердце, и только теперь смог понять это.

– Американские войска перешли границу Российской Федерации, нарушили неприкосновенность воздушного пространства, нанесли массированные ракетно-авиационные удары по базам флота и штабам военных округов, армий и дивизий, – словно автомат, бесстрастно и четко, чеканя каждое слово, произнес подтянутый подполковник, стоя навытяжку перед новым главой государства. – Американские боевые корабли уже могут находиться в российских территориальных водах. Потеряна связь со многими гарнизонами, министр обороны Строгов покончил жизнь самоубийством в своем кабинете.

Офицер смотрел не на Самойова, а куда-то сквозь его, поверх головы министра, словно так пытался отстраниться от происходящего, всячески подчеркивая, что он – не более чем одушевленный механизм, от сих до сих исполняющий заложенные в него функции. На все это побледневший и тяжело дышавший премьер просто не обращал внимания, пытаясь понять, не почудились ли ему страшные слова.

Этого не могло быть, не могло происходить наяву, и сейчас Самойлову больше всего хотелось проснуться. Проснуться, пусть в холодном поту, но в привычном мире, где все баталии ведутся лишь за столом переговоров, где не сыплются с неба бомбы на русские города. Он привык к этому миру, миру, когда каждый прожитый день похож на очередной ход в нескончаемой шахматной партии. Ему самому случалось порой проигрывать, а иногда Аркадий уступал сопернику осознанно, для того, чтобы, воспользовавшись чужой беспечностью, самоуверенностью, следующим ходом сбросить его с занятых рубежей. Это было понятно, пусть и отнюдь не просто. Но это была его жизнь, и теперь она рассыпалась на осколки, и не у кого было просить совета, не от кого вдруг стало ждать помощи. И когти отчаяния, животного страха все глубже вонзались в истекающее кровью сердце, стальной хваткой пережимая глотку.

– Управление войсками полностью нарушено, командование, скорее всего, почти полностью уничтожено, – ввинчивался в сознание Аркадия Самойлова лишенный эмоций голос офицера. Один Бог ведает, чего стоило подполковнику из войск связи это нечеловеческое спокойствие, но эффект от этого получался колоссальный. – Господин премьер-министр, как временный глава государства, вы должны принять командование вооруженными силами страны. Россия подверглась агрессии, и нужно защищать нашу страну.

Словно впервые обнаружив присутствие постороннего, Самойлов выпучил глаза, с удивлением и страхом взглянув на него:

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже