Вечер потрясения (СИ)

– Хрена с два они нас остановят, – уверенно произнес Николай Белявский, наблюдая, как впереди танка, двигавшегося, наверное, с наименьшей возможной скоростью, катится огненный вал, сплошная стена взрывов, перемалывавших, истиравших в порошок, наполовину состоящий уже из металла, ссохшуюся степную землю.

Тралы с электромагнитными приставками отлично выполняли свою работу. Легко установить, просто сбросив с низколетящего самолета, и легко уничтожить – таковы были мины BLU-91/B. И все же теперь нечего было и думать о том, чтобы мчаться вперед, пожирая километры, внезапно возникая на позициях противника и всей своей мощью круша его оборону.

Т-90 грудью прокладывал путь, и остававшаяся позади него колея, обрамленная воронками от взрывов, еще дымившимися, становилась единственным безопасным путем для продолжавшего наступление полка. Одна за другой боевые машины, сдерживаемые своими водителями, точно норовистые кони, ступали на эту тропу, настолько узкую, что можно было ехать только след в след.

Тем временем еще два танка, отягченные тралами, двинулись на минное поле, и за каждым из них сжался в готовности целый батальон, десятки боевых машин, для которых узкая колея казалась чудовищно тесной, но это был единственный путь через смертельно опасную территорию, и танкистам приходилось терпеливо ждать своей очереди.

– Вот так, – довольно произнес полковник Белявский, наблюдавший, приставив к глазам испачканную в масле ладонь, как вползают на минное поле танки, грозные боевые колесницы, которые совсем скоро сокрушат оборону врага, как бы он ни старался укрепиться, как бы ни готовился к бою. – Вот так!

Тревога отступила. Слитный рык нескольких десятков танковых дизелей был лучшей музыкой для огрубевшего слуха полковника, разом унявшей волнение. Полк все же продолжил наступление, пусть и медленнее, но это были уже детали. Враг, несмотря на все усилия, не смог остановить удар, и вскоре ощутит на себе всю мощь русской армии, весь гнев танкистов Белявского.

– Поехали, – ловко вспрыгнув на крышу командно-штабной машины, Николай соскользнул, скатился в распахнутый люк, и, едва оказавшись на жестком сиденье, отдал приказ терпеливо ожидавшему механику-водителю. – Вперед!

Взревел двигатель, но, прежде чем полковник успел захлопнуть люк, отгораживаясь от окружающего мира, в этот рев вмешался явившийся из поднебесья гул турбин, и тотчас над головой протянулись дымные следы стартовавших ракет "земля-воздух".

– Твою мать!

Так и оставшись в узком проеме люка, полковник видел, как взмывают в небо зенитные ракеты, стремительно уносясь куда-то к горизонту, разя цели, видимые пока только на экранах радиолокационных станций – расчеты комплексов "Тор" били из-за спин танкистов. А оттуда, с неба, уже сыпались градом противотанковые "Мейверики", с воем мчались, соскальзывая по лучам лазерных прицелов, управляемые бомбы, рассекая стабилизаторами наполненный пылью и выхлопными газами воздух.

– Что за черт?!

– Полк – к отражению воздушной атаки, – рявкнул Белявский, округлив глаза от напряжения. – Огонь из всех стволов!

По лицу командира полк скользнула стремительная тень – остроносый истребитель, снизившись до нескольких сотен метров, промчался над колонной, и с земли видели, как от его крыльев отделяются черные точки авиабомб. Американцы все-таки прилетели, да иначе и не могло быть. Скованный, стиснутый минными полями со всех сторон полк превратился в отменную цель, будучи способен или топтаться на месте, или только отступать, уходя той же дорогой, какой явился сюда.

Глава 6 Отмщение из глубины

Норвежское море

20 мая

Пространство от Мурманска до Грозного, от Уральского хребта до Пскова содрогалось от грохота взрывов, от грозной поступи многотонных боевых машин, рвавшихся сквозь пространство к заветной победе, от артиллерийской канонады, треска автоматных очередей и полных страдания криков смертельно раненых солдат, погибавших по обе стороны фронта. А с небес лился и лился рев турбин, сотен мощных турбин, что несли над облаками грозных стальных птиц, щедро сыпавших смерть. Война свирепо рычала, словно вырванный из зимней спячке, зверь, голодный и чудовищно сильных хищник, пожирая тысячи жизней. Но те, кто посвятил судьбу морю, свой бой вели в полнейшей тишине, ибо любой шорох здесь означал поражение и гибель.

Глубина даровала им защиту, она скрывала их, превращая в призраков, бесплотных, безмолвно скользящих в холодном мраке океана призраков, стремительных и смертоносно опасных для всякого, кого они сочтут своим врагом. Водная многометровая толща, простершаяся над ними, стоила больше самой прочной брони, став непроницаемым для противника панцирем, способным отразить удар почти любым оружием, даже самым мощным, какое только могло отыскаться в бездонных арсеналах врага.