Вечер потрясения

Приказ было непросто выполнить. Для того, чтобы произвести следующий выстрел, кому-то из находившихся в десантном отделении разведчиков требовалось открыть люк в крыше, и, высунувшись наружу по пояс, затолкать в ячейки пусковой установки двадцатикилограммовую "сигару" управляемой ракеты, а затем – вторую, чтобы бронемашина не осталась беззащитной после следующего выстрела, если и он окажется вдруг неудачным. Хорошо подготовленный экипаж мог выполнить все эти операции за считанные десятки секунд, но выучка противника тоже оказалась на высоте.

Пушка командирского танка Белявского не смолкала ни на минуту, и ее рык без труда проникал под броню, "карусель" механизма заряжания вращалась почти без остановки, и уже спустя минуту в укладке не осталось ни одного осколочно-фугасного снаряда. А впереди вздымалась сплошная стена взрывов – танковый батальон, ставший острием карающего меча, обрушил настоящий шквал, пытаясь лавиной свинца сбросить противника вниз с холма.

Атака набирала обороты, но враг держался стойко, свято веря в то, что помощь придет, если станет совсем скверно, а потому яростно огрызался огнем. Наводчик Т-90 "прозевал" первый пуск противотанковой ракеты, лишь благодаря "Шторе" не достигшей цели, прервав бы в противном случае сразу три жизни. Но когда к танку полетел второй снаряд "Тоу", он был уже наготове.

– Правее десять, бронемашина, – зачастил наводчик, разворачивая орудие в сторону обнаруженной цели. Он видел только одну башню, возвышавшуюся над гребнем холма, но и этого было достаточно, чтобы покончить с янки. – Дальность полторы тысячи!

– Кумулятивным! Огонь!

Механику-водителю не нужно было делать остановку, чтобы наводчик мог послать снаряд – стабилизатор "Жасмин" позволял вести точный огонь на полном ходу. От наводчика требовалось немногое – совместить с целью нити прицельной сетки, а самую сложную работу выполняла автоматизированная система управления огнем. Последняя наводила орудие с учетом упреждения, необходимого при стрельбе в движении по движущейся цели, заодно учитывая скорость ветра, влажность, даже изношенность ствола и температуру заряда, что имело существенное значение, если речь шла о выстреле на полторы версты.

Транспортер автомата заряжания, опущенный к самому днищу Т-90, туда, где боекомплект был почти недосягаем для вражеских ракет и снарядов, провернулся, выводя на линию заряжания кумулятивный снаряд 3БК18М, тотчас подхваченный механизмом досылания. На весь цикл уходило не больше восьми секунд, и, как только захлопнулся массивный затвор, наводчик нажал на спуск.

Отдача выстрела была совершенно неощутима, но последствия его и наводчик и командир могли видеть во всей своей смертоносной красе. Чуть менее двух секунд находился в полете кумулятивный снаряд, разогнанный до девятисот метров в секунду. Конус, начиненный двумя килограммами взрывчатки, уткнулся в скошенный лобовой лист башни бронемашины, и жгут огня пронзил броню, врываясь в боевое отделение "Брэдли", жадно облизывая разложенные здесь коробки со снарядами и патронными лентами.

Взрыв сдетонировавшего боекомплекта сорвал башню "Брэдли", отшвырнув е далеко в сторону, и разворотил корпус, разрывая листы брони по сварным швам. Куски раскаленного металла разлетелись далеко в стороны, осыпая стальным дождем находившихся вне брони пехотинцев.

– Цель поражена!

Экипаж Т-90К ликовал – они только что открыли свой боевой счет, записав первую победу, и теперь были готовы сделать все, чтобы она не оказалась и последней же. Рыча дизельным двигателем, в котором сгорали последние капли горючего, танк карабкался на холм, и рядом с ним мчались другие машины полка, прорвавшиеся сквозь шквальный огонь врага.

Командир американского батальона, намертво вцепившегося в клочок русской степи, видел, как чужие танки, прорываясь сквозь стену огня, что воздвигли на их пути бойцы Второго бронекавалерийского, взбирались на холм, с гребня которого навстречу им летели снаряды и ракеты. Одна за другой вспыхивали, взрывались вражеские машины, но оставшиеся на ходу продолжали атаку, разразившись артиллерийской канонадой. Снаряды летели в обе стороны, чаще наугад, чем наверняка, и вершина холма окуталась облакам взрывов.

– Ваши люди могут не выстоять, – произнес генерал Хоуп, наблюдая за тем, как окутываются пламенем, останавливаясь посреди равнины, русские танки. Много их было уже подбито, выведено из строя, но еще больше оставалось боеспособными, непрерывно изрыгая пламя. – Противник ввел в бой все свои подразделения, не меньше двух танковых батальонов. Они только усиливают натиск.

– Чертовы русские точно обезумели, – процедил сквозь зубы командир разведывательного батальона, вздрагивавший каждый раз, когда очередной русский снаряд разрывался на позициях его подразделения, обрывая жизни бойцов. – Наступают, не считаясь с потерями, проклятые камикадзе!

– Пора и вам ввести в бой все силы, майор! Если промедлим, можем потерять позиции… и людей. Действуйте!