Вечер потрясения

Василий не сдержался, перейдя на крик. Он даже не хотел гадать, что такое отыскали медики, просто потому, что боялся. Браиловский нервничал, и его волнение передалось министру, растерявшему остатки самообладания.

– Господин премьер-министр, мы опознали тело Президента России, – вдруг неожиданно спокойно произнес Марк Бариловский. Резкий окрик Строгова подействовал на него не хуже холодного душа. – Алексей Швецов погиб. То, что осталось от главы государства, лежит на столе в прозекторской… Да, по правде, мало, что осталось-то, товарищ министр!

– Господи!

Василий, не слыша больше сбивчивый говор своего собеседника, уткнулся лицом в ладони, чувствуя, как сердце пульсирует все быстрее, будто хотело вырваться из груди, зажив собственной жизнью.

– Товарищ министр, – взволнованно доносилось из телефонной трубки. – Товарищ министр?

– Полковник, обо всем забудьте, – стиснув зубы, пробормотал пытавшийся собраться с мыслями Василий Строгов. – Я сделаю все, что нужно. Вы свою работу выполнили замечательно, за что я благодарю вас. Прошу больше никому об этом пока не сообщать. Надеюсь, вы понимаете, полковник, чем может грозить разглашение?

– Конечно, конечно, – торопливо промолвил Бариловский. – Так значит, мне ждать, товарищ…

Не дослушав до конца – и чего он там не слышал? – Василий прервал соединение. Все, что нужно, было сказано. Теперь оставалось понять, как быть дальше.

– Проклятье!

Не сдержавшись, министр ударил кулаком по столу, так, что подпрыгнули аккуратно разложенные ручки, древесина широкой столешницы отозвалась жалобным скрипом, а аппарата селектора едва не свалился на пол. Как ни странно, полегчало. Растерянность и досада никуда не делись, но стали не так ощутимы.

– Адъютант, – бросил в пустоту Строгов, нажав клавишу селектора. – Соедини меня с Кремлем, с Самойловым. Срочно!

– Слушаюсь, товарищ министр!

Да, он стал министром, и те, кто его окружали, пытались выказывать почтение хотя бы внешне. Все же он был выше многих по званию, и пользовался заслуженным уважением раньше. Но что в нем толку, если ты с каждой минутой чувствуешь себя все более бессильным?

– Товарищ министр, Кремль, – неожиданно до дрожи прозвучал голос адъютанта, и тотчас, после слабого щелчка: – Василий, здравствуй. Слушаю тебя. Что-то случилось?

– Случилось, Аркадий Ефимович, – ровно, без эмоций, точно робот, подтвердил Строгов. – Мне только что сообщили из Ростова, из военного госпиталя, что найдено тело Швецова. Теперь можете быть спокойны, господин будущий президент, – горько усмехнулся генерал. – Вашим планам его авторитет больше не помеха.

Василий не мог сдержать презрение, стараясь, чтоб каждое его слово звучало как можно более язвительно. Стесняться ему было некого, кроме собственного подельника.

– Отличная казнь, получилась, Аркадий! И, главное, твои руки чисты.

– Василий, черт возьми, что ты говоришь, – возмутился Самойлов. – Неужто ты считаешь, что это моя вина? Я не хотел этого, клянусь тебе!

В голосе главы правительства ощутимо звучало замешательство – он тоже не ждал таких новостей. Что ж, сделанного не воротишь, оставалось понять, как действовать дальше.

– Нужно подготовить официальное сообщение, – забормотал, собираясь с мыслями, Самойлов. – Заткнуть всем рты, придумать удобную версию… Черт, мы даже не знаем, что там произошло!

– Действуйте, Аркадий Ефимович, – бесстрастно произнес Строгов. – Теперь у вас окончательно развязаны руки.

Но руки были развязаны не только у Самойлова. Гибель президента, на чьей бы совести она ни была, меняла многое, и, как ни цинично это звучит, вовсе не обязательно к худшему.

– Дайте связь со штабом Северного флота, – потребовал Строгов, вызвав адъютанта. – С адмиралом Макаровым. Пришла пора вернуть домой наших моряков. Теперь глупо ждать отмены приказа от Верховного главнокомандующего.

– Слушаюсь, товарищ министр!

Козырнув, офицер четко, как на плацу, развернулся, выйдя прочь из кабинета. Едва ли он что-то понял из довольно-таки бессвязной фразы генерала. В прочем, ему и не положено было много думать, главное – быстро и точно выполнять приказы.

– Пора заканчивать это, – вздохнул министр. – Слишком долго разгуливая по лезвию, очень легко порезаться. Довольно с нас бессмысленного риска.

Удивительно, но адъютанту потребовалось слишком много времени, чтобы дозвониться до командующего Северным флотом, как будто на линиях спецсвязи могли возникнуть перегрузки. Василий вновь ощутил смутное беспокойство, и появление офицера, выглядевшего весьма удивленным, лишь укрепило его сомнения.

– Нет связи, товарищ министр, – растеряно развел руками адъютант. – По всем каналам тишина. Причем молчит не только штаб. Не отвечают все гарнизоны на Севере.

Тяжелый кулак, прежде легко разбивавший в крошку кирпичи, опустился на плоскость стола. Что-то треснуло, селектор подскочил сантиметров на десять в воздух, и шлепнулся на пол, лишний раз продемонстрировав отсутствие аэродинамических качеств у всего, что формой стремится к параллелепипеду.