Вечер вне дома

О'Брайен раскинулся в кресле, полузакрыв глаза, а у рояля, возле открытой балконной двери, сидела стройная, красивая девушка. Шеф полиции окинул ее мгновенным профессиональным взглядом и отметил, что это блондинка с зелеными глазами, тонким лицом, высокими скулами, чувственным ртом, одетая в кашемировый свитер и клетчатые синие брюки.

Девушка пела арию, которую Говард когда-то слышал, но откуда она, вспомнить не мог. Говард стоял неподвижно и, не отрываясь, смотрел на девушку. До сих пор он считал самой красивой женщиной в городе свою жену, но эта незнакомка оставила Глорию далеко позади.

В конце пассажа девушка увидела неожиданного гостя, вздрогнула, взяла фальшивую ноту и сняла руки с клавиш.

О'Брайен нахмурился и открыл глаза.

– Что с тобой? – спросил он и, проследив направление ее взгляда, заметил Говарда.

– Простите, что беспокою вас, – сказал тот, входя в салон, – но мне нужно сказать вам пару слов.

О'Брайен встал, кажется, ничуть не удивившись, хотя появление шефа полиции не могло не смутить его.

– Вы не должны были входить до окончания арии, – шутливо сказал он, подходя к Говарду и пожимая ему руку. – Музыка никогда не была вашим хобби, не так ли? Тем хуже. Мистер Говард, позвольте представить вам мою невесту мисс Доман.

Девушка встала и слегка улыбнулась, но во взгляде ее мелькнуло неудовольствие. Говарду показалось, что она опасается его.

– Ваша невеста? – удивленно сказал он. – Я этого не знал! Примите мои поздравления. А я-то думал, что вы на всю жизнь решили остаться холостяком.

– Просто я не спешил, – сказал О'Брайен, обнимая девушку за талию. – Но мисс Доман стоит того, чтобы ждать встречи с ней и дольше. Гильда, мистер Говард – очень влиятельный человек, и я хочу, чтобы вы стали друзьями.

– Ты хорошо знаешь, Сион, что твои друзья – это и мои друзья тоже.

– Отлично сказано! – рассмеялся О'Брайен. – Тогда почему у тебя такой нелюдимый вид? – и, не дожидаясь ответа, он повернулся к Говарду.

– Что вы будете пить?

– Но я… – Говард посмотрел на Гильду, а потом на О'Брайена, – я пришел по небольшому делу.

– Ты слышишь, дорогая? Дело!

– В таком случае, я оставлю вас, – сказала девушка, освобождаясь от руки О'Брайена. – Ты ведь недолго, Сион?

Она улыбнулась Говарду и вышла из салона.

Говард проводил ее восхищенным взглядом, пораженный формами, которые подчеркивали брюки и свитер.

– Она бесподобна, да? – спросил О'Брайен, который знал слабость Говарда к молодым красоткам. – А какой голос! – Он подошел к бару и налил два стакана виски. – Подумать только, когда я ее встретил, она пела в одном ночном кабаре. Но я уговорил ее серьезно заняться пением, и теперь она поет Моцарта. Ее слушал сам Франчелли и был в восторге. Он сказал, что из нее может получиться оперная дива.

Говард взял предложенный стакан и сел, поглядывая на О'Брайена.

– Он в хорошей форме, – подумал шеф полиции с завистью. – Сколько ему лет? Не меньше сорока. И подумать только, этот негодяй отхватил такую классную девушку, а кроме того располагает не меньше, чем десятью миллионами!

О'Брайен выглядел действительно совсем неплохо. Густые черные брови и тонкие усы придавали ему сходство с Мефистофелем.

– Так что же у вас за дело? – спросил О'Браейн, усаживаясь на спинку кресла и покачивая ногой, обутой в дорогой ботинок.

– Вам уже говорили о доме 25 по Лессингтон-авеню?

О'Брайен поднял правую бровь.

– В связи с чем?

– Я выяснил, что этот дом принадлежит вам.

– И что же?

– Вчера вечером там была убита проститутка. Еще четыре квартиры в этом доме тоже заняты продажными женщинами.

О'Брайен сделал глоток, поставил стакан и закурил сигарету. Лицо его было совершенно бесстрастным, но Говард знал его достаточно хорошо для того, чтобы понять – мозг О'Брайена совершает лихорадочную работу.

– Пусть вас это не тревожит, – проговорил, наконец, О'Брайен. – Я все улажу. Кто эта девица?

– Ее звали Фей Карсон.

– У полиции на нее что-нибудь есть? Говард покачал головой.

– Пресса в курсе?

– Будет в курсе через час или два. Я решил поговорить с вами заранее, чтобы у вас не было неожиданностей.

– Кто вам сказал, что здание принадлежит мне?

– Монтелли.

– Он слишком много болтает.

Говард сделал большой глоток, он нуждался в подкреплении. Только что О'Брайен, набитый своими подозрительными миллионами, словно мешок, признался, что ему принадлежит дом свиданий.

– Вы знали, чем зарабатывают эти женщины?

– Естественно, – О'Брайен нахмурился. – Нужно же им где-то жить? Кроме того, их не смущает цена за квартиру.

Он встал, подошел к телефону, набрал номер и через несколько секунд сказал:

– Такс, это ты? Для тебя есть срочная работа. Отправляйся на Лессингтон-авеню и выбрось на улицу всех кур, которых найдешь в нашем курятнике. Там их должно быть четверо. Всех за дверь! Когда помещение освободится, посели на их место каких-нибудь приличных людей, желательно, старых дев. Ты понял? – Он положил трубку и вернулся на место.

– Ну вот, все устроено. Когда приедут газетчики, они найдут в доме таких жильцов, что им придется снять шляпы и тщательно вытереть ноги о коврик.