Вечер вне дома: Сборник

Конфуция, замечательного малого, у которого наготове умные советы на все случаи жизни, поскольку он не просидел всю жизнь на печи, а знал почем фунт лиха. Так вот, он подытожил всю человеческую мудрость в одной простой фразе: «Женская красота подобна аллигатору, притаившемуся в бурной воде». Как раз в тот момент, когда венец создания вообразил, что он способен совершить великие дела, стоит какой-либо смазливой бабенке поласковей на него взглянуть — и все его благие помыслы полетели к дьяволу. А через пару часов он плетется домой в предвкушении здоровой головомойки от его дражайшей половины. И у него, ребята, колени дрожат от страха. «Лучше,— продолжает Конфуций,— лучше разозлить спящего тарантула, чем дать ложный ответ в присутствии соблазнительной блондинки, получившей медаль за образцовое поведение от Генриха Восьмого за то, что знала все правильные ответы и сумела представить бесспорное доказательство своего добродетельного поведения, хотя монарх лично заставал ее в буфетной наедине с графом Джестером не менее четырех раз. Но он все же сменил гнев на милость, когда палач уже точил топор».

Я не зря подумал о предостережениях мудреца Конфуция, ребята, потому что всем и каждому ясно, что в тот момент для меня самым неподходящим делом было завести шуры-муры с какой-нибудь бабенкой. Но жизнь полна неожиданностей. Тебе не хочется упустить то, чего у тебя никогда не было... черт побери, очень не хочется.

Понимаете, «безопасные» девчонки никогда не бывают красивыми. Это, может, и хорошо для парня, который ищет надежности. Но надежная девчонка, как правило, скучная и пресная. Писатели именуют их губы «полными», так как джентльменские чувства не позволяют им прямо написать, что их рот похож на пасть акулы. Надежная девчонка для тебя не опасна, это верно, зато ее коленки напоминают печные трубы, а фигура такая, что тебе охота убежать или же самому взять кусок картона и клей и смастерить для нее фальшивый бюст. Надежная девчонка прекрасно справляется с самой ответственной работой, она будет занимать свой пост, пока ее зубы не пожелтеют от старости. Надежная девчонка воображает себя привлекательной, но ей настолько не хватает серого мозгового вещества, что она думает, будто мушкетон, именуемый у нас «бландербасом» — «слепым автобусом»,— это машина, доставляющая старых девиц в родильный дом.

Таковы все безопасные, надежные девчонки.

А если женщина красива, ей приходится всегда быть начеку, хотя бы ради самозащиты. Парни все время охотятся за такой дамочкой, пытаясь использовать ее в своих интересах. Кроме того, ей нужно развивать свою находчивость, чтобы суметь в нужный момент ответить интересному парню, где, скажем, находится ближайшая трамвайная остановка.

Я припоминаю одну красотку из Ошкоша, где на всех женщин приятно посмотреть, а мужчины держатся в строгих рамках. Она была потрясающе красивой. Ну и потом голова тоже не мякиной набита, хорошо варила. Идет она однажды по главной улице, а навстречу ей один из тех образцово-показательных парней, про которых мы читаем в книжках.

— Эсмеральда,— сказал он ей,— мне не нравится ваш образ жизни. Все мужчины в этом паршивом городишке от вас без ума. Вчера ночью я думал про вас и молился за ваше спасение.

На что она ему ответила с достоинством, опустив, как полагается, глаза:

— Зачем же это было делать, дружище? Чего ради за меня молиться, когда в телефонной книжке имеется мой номер? Почему вы мне не позвонили?

После чего этот праведник заказал себе четыре двойных виски, ушел в моряки, и в последний раз, когда его видели, он надраивал свой пулемет.

А если вам не ясна мораль рассказанной мной истории, то, по-моему, вам нужно обратиться к какому-нибудь знахарю.

Однако все это отвлекло нас немного в сторону. Возвращаясь к миссис Джуанелле, я должен сообщить, что в настоящее время ее муженек Ларви спокойненько сидит в федеральной тюрьме США и, вероятно, Джуанелла решила, что ей нужно ковать железо пока горячо, с помощью ей одной известных средств и приемов. Вот она и примчалась в Париж поискать себе чего-либо стоящего.

Я подумал, что сейчас можно на минуту забыть об этой крошке и отправиться к Риббону. Но тотчас отогнал столь дикую мысль, подошел к Джуанелле, встал сзади нее и сказал:

— Ну и ну, провалиться мне на этом месте, если это не украшение рода человеческого, сама очаровательная Джуанелла! И как у нас дела, девочка?

Она быстро повернулась на высоком табурете, словно ее ужалила оса, и посмотрела на меня своими зелеными глазами. Потом покраснела, побледнела, даже посинела и пробормотала:

Чтоб я пропала, если это не единственный парень, которого я хотела бы заполучить! Лемми, ты ли это?

Она улыбнулась мне, потом сделала очаровательную гримаску и показала свои белые зубки.

— Лемми,— продолжала она,— пусть меня засахарят, заморозят и продадут для украшения свадебного торта, если я не счастлива тебя видеть. Ты — радость моих очей, я тебя дьявольски люблю.