Вечер вне дома: Сборник

— Нужда заставила меня ухватиться хоть за такую возможность. Я взяла себя в руки, но тут случилась одна история. Старая мисс Фейл, тетка Ларви из Саратоги, которая все старалась наставить его на путь истинный и подыскать «приличное» занятие, вроде экспедитора в какой-нибудь дутой компании, так вот, она умерла и оставила мне несколько тысчонок. Не очень много, но достаточно, чтобы девчонка могла сделать себе завивку и справить пару приличных платьев. Потому что, дорогой, «встречают по одежке». Это всем известно. И вот я приехала сюда и даже ухитрилась встретиться с тобой.

Я поглядел на часы. Половина десятого. Пора все же попытаться отыскать Риббона и выведать у него все, что он знает.

— Послушай, Джуанелла, мне надо идти. Но я хочу как-нибудь с тобой еще увидеться. Может, договоримся вместе пообедать?

— Конечно, Лемми. Лучшего и не придумаешь. Я живу в отеле «Сент-Денис». Вот тебе мой номер телефона.

Позвони, и, чем бы я ни была занята в этот вечер, я все пошлю для тебя к черту. Так я к тебе отношусь, мой миленький!

Я подмигнул.

— Ох и умеешь ты крутить парням мозги, Джуанелла. Тебе выступать бы на сцене. Я позвоню, как только улажу свои дела.

— О’кей, Лемми... и будь осторожнее. Ты слишком хорош, чтобы иметь неприятности. А я здесь еще немного поболтаюсь и, возможно, выпью второй коктейль.

Я сказал ей «пока» и ушел. На улице я подумал, что парень, заметивший, что «мир тесен», не нуждался ни в чьих советах — котелок у него варил.

Я шел по улице вверх к Хиллу, думая о том о сем. Вдруг стало так холодно, что даже малыш в теплых рейтузах мог вообразить, что его посадили на айсберг. А возможно, мне это показалось. Я вбил себе в башку, что впереди у меня куча неприятностей.

Но стоило ли нервничать? Честно говоря, я столько пережил за эти годы всяких неприятностей, что одной больше, одной меньше — какая разница для старшего сына уважаемой миссис Кошен? Да, сэр, чего только со мной не бывало, а когда обстановка становилась слишком жаркой, я всегда вспоминал одного француза, который сказал, что большая часть вещей, которых он опасался, в итоге так и не произошла. Этот парень определенно понимал почем фунт лиха.

Я вам, ребята, уже говорил про этого китайского Конфуция. Конфуций — тот человек, к которому я обращаюсь во всех трудных случаях, потому что он большую часть своего времени потратил на изречение разных умных вещей. Например, он однажды сказал, что на свете существует три рода неприятностей: из-за дамочек, денег и болезней. Но тут он дал маху.

Потому что если у парня неприятности из-за девчонок, то две другие приложатся. Я еще не встречал такого малого, чтобы он переживал из-за какой-либо девчонки, одновременно не считал бы последние деньги и не чувствовал себя полутрупом. А четвертую неприятность Конфуций вообще упустил из виду. А таковая бывает, если у тебя нет первых трех. Пошевелите-ка мозгами. Если у парня нет девчонки, из-за которой стоит расстраиваться, если у него полны карманы денег, а тратить их не на кого, и к тому же он здоров как бык и переживать нет причин, тогда этот парень просто псих и недотепа, которому место в сумасшедшем доме. Скажите мне, чего ради он коптит небо?

Через 15 минут я дошел до клуба «Леон». Клуб стоит в паршивом переулке недалеко от Рю Клиши. В действительности это никакой не клуб. На первом этаже нечто вроде бистро с небольшим отсеком для танцев.

По понедельникам, средам и субботам на возвышении сидит пара ребят, именуемых русскими, и наяривает что-то на балалайках. В остальные дни они играют на цитрах, но особой разницы я не замечал: шум стоял одинаковый. Думаю, что, если бы этих парней услышали в России, они получили бы по шее. Я наслушался музыки в разных местах, где только можно промочить горло и перемигнуться с девчонками, но такой мерзкой игры нигде не слышал. Как будто из тебя кишки вытягивают.

Если не считать этого, то «Леон» — обычное злачное место.

Я вошел. После холодного вечернего воздуха в помещении казалось жарко. От табачного дыма ничего не видно. Русские, как всегда, бренчат на своих балалайках. Тут и барышники, тут и спекулянты, и дамочки, обрабатывающие парней. Со всех сторон доносится гул голосов.

Я пошел к стойке в конце комнаты. За ней стоял Леон, в углу его рта торчала тоненькая испанская папироска.

— Ну как дела?

— Не скажу, что все в порядке,— подмигнул он мне.— Вы, наверно, ожидали, что я отвечу: все чертовски хорошо?

— Может быть, вы и правы. С каждым должно что-то случиться. Взять хотя бы этого выродка Гитлера. И ему тоже досталось на орехи. Послушайте, вы не видели мистера Риббона?

 Он кивнул, достал грязную тряпку и начал старательно вытирать стойку, потом процедил сквозь зубы:

 — Он в комнате на втором этаже. Пройдите через бар. Дверь в конце коридора и наверх.