Вечеринка а-ля 90-е

– Бля! Ну какой же я дибил! Сколько можно наступать на одни и те же грабли…знал же…знал, что это очередная лажа… – Останавливай яхту!

Я отталкиваю в сторону Буратину и хватаю Жекичана за твёрдое как камень предплечье.

– Тормози говорю!

Жекичан невозмутимо продолжает движение.

– Слышишь, тебе говорю! Тормози!

Я хватаюсь за руль, пытаюсь перехватить гашетку переключения скоростей, но Жекичан делает неуловимое движение, и я отлетаю к перегородке.

– Извини, но я подчиняюсь только капитану. – Произносит он холодным невозмутимым голосом.

Тогда я хватаю Буратину за отвороты красной рубахи, дёргаю, отрываю воротничок.

– Скажи ему, чтобы остановил!

Буратина мотает головой, и тогда я бросаюсь на него и сбиваю с ног. Мы оба оказываемся на полу, я хватаю его за мясистую шею и угрожающе рычу.

– Скажи, сука, чтобы остановил!

– Сява, ты чего? – Буратина хрипит от сдавливающей шею руки, но умудряется улыбаться. – Тебе не понравилось? Хочешь сойти?

Я со злобой тычу кулаком в пухлые губы.

– Останови с-сука!

Он продолжает улыбаться, обнажая розовые от крови крупные зубы.

– Сойти хочешь? Ты уверен? А её спросил?

– Ты понимаешь, что ты натворил?! – Я трясу его из всех сил и слышу, как голова с гулким стуком бьётся о палубу. – Ты же снова всех подставил! Ты опять затянул всех нас в задницу! Тебе что того раза было мало? Ты хочешь чтобы нас всех вместе с тобой как соучастников? С-сука ты!

Я вскакиваю и с отвращением сплёвываю в сторону.

Буратина садится, большим пальцем вытирает кровоточащую губу.

– Зря ты так, Саня! Тогда я не знал, что так выйдет. Да и никто не знал. Женя, стоп машина! – орёт он уже командным голосом, а потом снова продолжает тихим и усталым. – Я и сейчас не думал, что они так быстро хватятся. Просто хотел, чтобы мы все…как и раньше!

Я разворачиваюсь, иду к трапу, едва не падаю от инерции вызванной резким сбросом скорости, вовремя хватаюсь за перила.

– Санька! – кричит он мне вслед, – но ведь классно же было!

– Пошёл ты!– я не оборачиваясь сбегаю по трапу. – Народ собирайте шмотки! Сейчас все садимся в бот и валим отсюда на хрен! – кричу я сгрудившимся на палубе гостям вечеринки.

– Что случилось, Слава? – спрашивает Светка, выглядывая из камбуза.

– Эта яхта в угоне, и если вы все не собираетесь быть соучастниками, то нужно как можно скорее отсюда убраться.

В наступившей тишине слышится присвист Поночки.

– Вот это поворот! – челюсть Уксуса вот-вот упадёт на палубу.

Только сейчас я замечаю, что мотор заглушен и яхта дрейфует, плавно покачиваясь на волнах. Музыка тоже замолкла и теперь где-то позади нас слышен слабый гул мотора преследовавшего нас катера.

– Ну чё вы застыли, как суслики в поле! – нервно ору я и, махнув рукой, направляюсь к каюте, за своим рюкзаком. Не успеваю…

За спиной слышится металлический лязг и топот ботинок.

– Всем лежать! Мордой в пол! – орёт грубый баритон.

Я разворачиваюсь и вижу человека в чёрной бейсболке и тёмных очках. Человек держит в руках дробовик, ствол которого поочерёдно направляет на каждого из находящихся на палубе.

Девчонки визжат, зачем то хватают себя за головы, будто защищаясь от грозящих ударов, и падают на палубу.

– Лежать, суки, чё не поняли?! – Повторяет свою команду человек в чёрном, и Поночка с Уксусом не спеша укладываются на палубу. Светка не ложится, а просто садится возле борта, наклонив голову вниз.

Я стою возле открытой двери каюты, смотрю на надвигающегося на меня мужика, заглядываю в огромное жерло ствола и хочу проснуться. Сейчас я открою глаза и окажусь в мягкой постели рядом с посапывающей женой.

Удар прикладом под рёбра, сбивает дыхание, а резкая боль и вспышка в глазах даёт понять, что это, скорее всего не сон. Последнее, что я вижу, стекая на палубу, это второго человека в чёрном, который держит в руках что-то напоминающее пистолет.

«Приплыли» – только и могу подумать я, корчась от боли в животе.

– Девчонки и мальчишки, а так же их родители! Вы, смотрю, хорошо погуляли!– я слышу топот ботинок, звук удара, видимо кого- то пнули. – Все здесь? А где устроитель вечеринки?

– Здесь я…– раздаётся сверху голос Буратины.

– Ну давай, спускайся к остальным, падла! С тобой у нас отдельный разговор будет. – Слышится гул спускающихся по трапу ног. Удар…стон, грохот упавшего тела.

– Ребята, вы даже не представляете…

Звук баритона внезапно обрывается. Что-то вдруг изменилось. Я замечаю наступившую тишину и приподнимаю голову. Человек с дробовиком стоит возле открытой двери кают кампании, и с его лица медленно стирается довольная улыбка. Он подаётся вперёд, и я вижу, что из проёма двери торчит какой-то предмет, который упирается ему в затылок. По мере продвижения парня вперёд предмет удлиняется, превращаясь в ствол. За стволом медленно выплывает облачённое в тельняшку тело.

– Волыну брось! – слышу я родной баритон.

Человек в бейсболке разжимает пальцы, и ружьё с грохотом падает на доски палубы.

– Теперь ты! – в голосе Геракла слышится уверенное спокойствие. Он продолжает втыкать длинный ствол в затылок парня. Кстати, откуда у него ствол?