Вечеринка а-ля 90-е

– Твоё дело стоять в стороне и держать байк заведённым. Когда я выйду из ларька, ты просто подкатишь к самой двери. Забираешь меня и рвёшь с места, без разницы куда, лишь бы подальше. Только давай договоримся, что в этот раз никаких «козлов», сальто, полицейских разворотов и прочей акробатической хрени. Наша задача просто удрать подальше, а не стать героями газетных заголовков вроде «Разбившиеся на мотоцикле утырки, устроили денежный фейрверк».

Муха активно кивает, внимая каждому слову моего инструктажа.

Есть ещё один нерешённый до сих пор вопрос. Как быть с оружием? Мороженщица может заподозрить, если пришедший за деньгами инкассатор будет без ствола. И вообще оружие придаёт гораздо большую убедительность образу мента.

– А где мы автомат возьмём? Могу предложить только пластмассовый, где то валялся дома…– улыбается Поночка.

– Ага, тут один уже предлагал игрушечный ствол…– качаю я головой в ответ.

– А что? Может как раз мой «Макар» для этого и сгодится? – Буратина возбуждённо подбирается на стуле. – Если просто сунуть его в кобуру, кто отличит?

– Точно! – хлопаю я в ладоши. – Слушай, Светик, ты можешь кобуру подогнать?

***

Сегодня они приехали на «Семёрке», и воткнули её на маленькую стоянку, как раз напротив ларька. Встали удобно … удобно для нас, потому что будка стоящей сбоку Газели частично скрывает ларёк из поля видимости. Хотя, они итак не смотрят в ту сторону.

В этот раз приехали два мордоворота. Один – лысый, скинул фуражку, разложил кресло и дрыхнет, а тот, который за рулём развлекается с какой-то прямоугольной штуковиной, которую держит перед собой. А-а, понятно…это же игра в которой волк ловит яйца. От этой штуки очень сложно оторваться, по себе знаю. Вокруг этого мента может весь мир рухнуть и он это заметит, только тогда, когда волк, наконец-то, наберёт полное лукошко яиц. Мы с Мухой стоим на противоположной стороне дороги, скрываясь в кустах акации. Муха уже час не глушит мотоцикл (боится, что не заведётся), и постоянно поддаёт газу, крутя рукоятку на руле.

– Муха, хорош на гашетку давить, дышать нечем. – Ворчу я, вытирая сопли, вызванные раздражением от едкого дыма.

Муха опускает огромные руки на колени, и, чтобы их чем-то занять, начинает хлопать себя по ляжкам.

Я пытаюсь сосредоточиться, глядя прямо перед собой на широкую спину, обтянутую синей тканью школьного пиджака, которая, словно снежной позёмкой присыпана перхотью.

Я уже надел ментовский китель и прицепил к ремню кобуру с вложенным в неё игрушечным «Макаровым». Естественно, я не тащился в этом наряде через весь город, а взял его с собой в рюкзаке. Сейчас, чтобы временно прикрыть китель и кобуру, я натянул сверху огромный на пять размеров больше серый свитер Поночки, под которым с меня сошло уже семь потов. Ничего, осталось уже немного.

На сером циферблате «Электроники» без пятнадцати семь, значит скоро начнётся. Актёрская труппа в составе Светки, Буратины, Поночки ,Уксуса и Геракла вне поля нашей видимости, но они где то рядом. Они должны появиться без восьми минут семь. Три минуты должно быть достаточно, чтобы отвлечь ментов. Без пяти я могу заходить в ларёк. Раньше нельзя – мороженщица может заподозрить неладное. Тревожные мысли наваливаются, атакуют, наперебой лезут в голову, запускают струи ледяного пота, бегущего по спине.

Что если менты не купятся?

Если они схватят кого-нибудь из пацанов, это будет равносильно провалу.

А вдруг мороженщица всё-таки знает каждого инкассатора?

А если у них вообще предусмотрен пароль?

На последний тревожный вопрос отвечает голос опера Шарапова из фильма «Место встречи изменить нельзя». – «Да, что они, шпионы что ли какие? Обыкновенные жулики…».

Ну всё! Время! Я зачем-то хлопаю по синей спине, и Муха давит на гашетку с такой силой, что Хонда жалобно завывает.

– Тихо ты…– нервно шепчу я, направляя всё своё внимание на стоянку, где сбоку от ментовской машины уже нарисовалась молодая парочка. Высокий белобрысый парень, в цветастом спортивном костюме не спеша вышагивает с черноволосой красоткой, которую держит под ручку. Навстречу им вальяжно выплывают три парнишки, не по жаре одетые в кожаны и кепки. Один, который поменьше что-то говорит, обращаясь к красотке. Это что-то видимо не совсем лестное, потому что блондин тут же закипает. Он машет руками на отморозка, что-то орёт ему, а потом снимает с него кепку и небрежно швыряет в сторону. Ну разве можно так с братвой?