Вечеринка а-ля 90-е

Уксус как обычно присвистывает, Поночка шурудит рукой в своей поредевшей гриве и время от времени потряхивает головой, видимо, чтобы прогнать навалившийся хмель. Из всех нас не расстраивается только Геракл. Его наоборот бодрит эта информация, и он довольно потирает руки, чему-то улыбаясь.

– Не ссыте, пацаны, отобъёмся. Там ещё три полных рожка к калашу. Было четыре, но один я разрядил. В гладкостволке тоже пять патронов, да ещё и Стечкин. С таким арсеналом, можно Рейхстаг брать, не то что от какого-то Ленина отбиваться.

– Какой Рейхстаг, Вова? Мы ни с кем не собираемся воевать. Наша задача просто взять и свалить по-тихому. – говорю я, пытаясь вложить в свой тон, как можно больше убедительности. – Если ты беспокоишься о Ленине, то мы и так ему достаточно в карманы навалили. На яхте покатались, ноут его грохнули, да ещё и эти семьдесят штук прихватим. Если они конечно тоже не являются плодом воображения нашего друга. – Я перевожу взгляд на Буратину.

– Деньги есть, – говорит он. – Это единственное, что может удерживаться на плову.

– Ну и отлично. Чего нам ещё надо? Сейчас остаётся покинуть яхту, пока Ленин ничего не подозревает. Все согласны? – я обвожу взглядом хмуро кивающих парней. Согласны то все, только как же не хочется покидать это полюбившееся нам всем третье измерение, этот плавучий кусочек нашей молодости, к которому мы прикипели за эти двое суток. Вот и сейчас оттуда с палубы раздаётся бархатный голос Шуфутинского, которому в крик подпевают девчонки:

«Ма-рджанджа, Ма-арджанджа, где же ты где-е,

Во-лны ласка-ают уста-алые ска-алы…»

Все тоскливо вздыхают. Так хочется выйти туда, и как ни в чём не бывало продолжить танцевать под зажигательную музыку, попивая шампанское из горла бутылки. Я усилием воли выдёргиваю себя из сказки и начинаю инструктаж.

– Начинает смеркаться, так что эвакуацию начнём прямо сейчас. Грузиться будем с правого борта. Буратина кормчий. Кто поплывёт в первой лодке?

А дальше начинается спор, потому что, оказывается, никто не хочет плыть первой лодкой. Каждый из нас хочет задержаться здесь как можно дольше.

Спор прерывается от толчка, вызванного резким сбросом скорости и визгом девчонок на палубе. В этот момент мы понимаем, что наше желание задержаться материализовалось.

– Ну всё! Похоже уже никто никуда не поплывёт! – говорю я, тяжело вздыхая.

Прямо над нашими головами раздаётся скрежет, и яхта кренится на бок.

– Что за чёрт? – Буратина замирает на стуле, закатив глаза к потолку. Всё помещение каюты плавно наклоняется на бок, и мы падаем, не в силах удержаться на ногах. Посуда, бутылки, мясная и сырная нарезка, всё это сыплется на нас дождём.

Щелчок! Дьявольская качель начинает обратное движение, но уже через секунду пол снова принимает горизонтальное положение. Ещё один визг снаружи и что-то огромное пролетает мимо иллюминатора. Слышится громкий всплеск.

Я придерживаю Светку, помогая ей подняться с пола. Буратина вскакивает первым и в одну секунду вылетает за дверь. Мы бежим за ним.

Первое, что я вижу, выбегая на палубу, это маячащий справа по борту катер. Два мужика в бейсболках и серых жилетах возятся с каким то механизмом, закреплённым на носу катера. Приглядевшись, я вижу, что это механическая лебёдка. Стальной барабан, приводимый в движение двигателем, медленно крутится, наматывая на себя трос, конец которого уходит в воду. Судя по вздымающейся серой воде, трос тянет что-то массивное. Эта железная каракатица, похожая на голову огромного сверчка, вскоре появляется из воды. Мужики затягивают железяку на борт, словно огромную рыбину. Их довольная возня напоминает работу промысловых рыбаков, выпутывающих из сетей гигантского омара. Приглядевшись, я понимаю, что этот предмет не что иное, как содранный с крыши рубки кронштейн с закреплённым на нём передатчиком и двумя антеннами.

– Хороший улов! – слышу я голос Ленина, который раздаётся с другой стороны. Второй уже знакомый нам катер находится спереди. Он дрейфует перед носом нашей яхты, перегораживая ей ход.

– Да выбросьте вы её! – орёт Ленин мужикам, которые зачем то корячат железяку на бак. Те радостно в два приёма перекувыркивают конструкцию через борт, и она, издав всплеск, медленно погружается в воду.

Я начинаю понимать, что произошло. Ленин не стал выжидать те два часа, которые он нам давал. Это был тактический ход, который заставил нас на время расслабиться. На самом деле, буквально через полчаса, после объявления своего ультиматума он атаковал нас сразу двумя катерами. Они блокировали движение яхты и метким выстрелом из арбалета загарпунили ретранслятор. Для чего они это сделали, я тоже понимаю и от этого на душе становится совсем погано.

– Жека, ты в порядке? – орёт Буратина, первым делом заглядывая наверх.

– В порядке, они, бля, всю рубку своротили! – орёт неузнаваемым возбуждённым голосом Жекичан.

– Ты чё делаешь, Женя? – кричит Буратина уже Ленину. – Свою яхту решил раскурочить? С таким изощрённым видом мазохизма я ещё не сталкивался.