Вечеринка а-ля 90-е

Мы с направленными на катера стволами походим на расстрельную команду. Один залп и всех пятерых сдует с их посудин. Но все, находящиеся на этом борту знают, что просто так мы не будем стрелять. Может быть мы воришки, может законченные неудачники, но мы не убийцы, и здесь Ленин прав. Мы не будем стрелять, если нас снова не спровоцируют. А пока Буратина продолжает убедительно играть роль палача.

– Ладно, Ленин, пока. Встретимся в аду! Уверен, что и там тебя ждёт успех. У тебя будет самый большой котёл, под которым будет гореть самый жаркий костёр.

– Не надо парни! – Кричит Ленин, и ему вторят те двое из соседнего катера.

– Не ссыте, ребята. Теперь мы знаем, что вы в бронниках, поэтому стрелять будем в голову, так что страданий Георгия вы избежите.

Ещё битых пять минут мы слушаем слезливые причитания всех троих, сопровождаемые стоном Георгия, а потом Буратина меняет гнев на милость.

– Ладно, Женя! Поверю тебе в последний раз. Что нам лохам ещё остаётся, только по жизни верить таким как ты, а потом обижаться на себя.

Воспрявший духом Ленин бормочет что-то про то, что это правильное решение и про то, что теперь мы забудем о нём навсегда. Если конечно сами этого захотим.

Буратина распоряжается, чтобы Уксус спустил на воду бот, подплыл к катерам и изъял оттуда всё оружие. Под нашим прицелом Ленин, держа винтовки за стволы, передал их Уксусу. Тоже проделал мужик из второго катера сдав карабин и арбалет.

– Уксус, теперь собери все телефоны и рации. Только сам обыщи каждого! – продолжает командовать Буратина.

Очередной смартфон Ленина, ещё несколько телефонов и раций булькая, скрываются под водой.

– Отлично! А теперь, Игорёк, сделай то, что ты умеешь делать лучше других.

Уксус схватывает пожелание Буратины на лету. Сначала он возится в катере у Ленина. Расковыривает разбитую приборную панель, нещадно вырывает провода, крушит датчики, засунув приклад в одно из отверстий на руле, вырывает его с корнем. Потом он идёт на бак, откуда раздаётся грохот и скрежет, последний стон умирающего двигателя. На соседнем катере Уксус производит те же манипуляции.

– Три мудреца в одном тазу,

Пустились по морю в грозу.

Был бы прочнее старый таз,

Длиннее был бы мой рассказ.

Весело декламирует Буратина.

– Теперь вы точно никуда не уплывёте, разве что на дно. Ну что, счастливо оставаться. Помнится, ты восхищался этим местом, где тебя никто не потревожит. Не смеем мешать твоему наслаждению. Жека, заводи!

Корпус яхты в очередной раз вздрагивает от заведённых моторов и нам становится веселей. Две мёртвые лодки с правого борта смотрятся теперь сиротливо. Они безвольно болтаются на поверхности, как всплывшая глушенная рыба.

Ленин сидит на носу, скрестив по-турецки ноги рядом со страдающим Георгием. Он курит, и струя дыма сливается с поднимающимся туманным облаком, в котором тонут обе лодки.

– Ну прощай, Ленин! Теперь надеюсь навсегда! – кричу я и радостно машу рукой.

– Прощай! – кричит Светка.

– Пока! – кричат Поночка и Уксус.

Не прощается только хмурый бородач в жёлтой бандане, который, по-прежнему, не отводит ствола от головы Ленина.

– Пока, Женька, пиши письма! – орёт куда то исчезавший, а теперь вновь появившийся на палубе Буратина. В его руке белый ноутбук с блестящей эмблемой в виде яблока на крышке. – Извини, вынужден оставить у себя. Если больше не будешь меня злить, через недельку вышлю по почте.

– Не обманешь? – грустно улыбается Ленин, продолжая дымить.

– Слово пацана! – бодро кричит Буратина. – Ну ладно, долгие проводы, лишние слёзы. Нам пора. Женя, полный вперё-ёд!

Яхта начинает движение, и все мы гордыми взглядами победителей провожаем сидящего на корме, поверженного Ленина. Вдруг он, будто что-то вспомнив, поднимает руку вверх и кричит:

– Серёж, можно задать тебе последний вопрос?

– Сто-оп машина! – командует Буратина. – Валяй!

– Ради чего ты всё это устроил?

Этот, заданный обыденным тоном, вопрос Ленина поначалу обескураживает всех нас.

– Что устроил? – недоумевает Буратина.

– Всё это! – Ленин ведёт рукой вокруг, утопая в заполняющем всё тумане. – Вся эта бойня, погони, раненый Вовчик это дело твоих рук. Вот я и хочу спросить, ради чего ты так рисковал жизнью не только своей, но и своих друзей. Ладно, я такой неправильный, со мной всё ясно. Сейчас хочется разобраться, что движет поступками правильных людей, вроде тебя.

– По-моему, мы на этот счёт уже с тобой объяснились. – В голосе Буратины слышится робость, словно он пропустил внезапный удар и пока не знает, чем на него ответить.