Вечеринка а-ля 90-е

– Он просто хочет усыпить нашу бдительность, мол я такой невинный. – говорит Буратина, разворачиваясь к выходу и открывая дверь трюма. – Ну ладно, все утеплились, теперь можно заступать на пост.

Тумана стало ещё больше, и сейчас он окутывает даже верхнюю палубу. Я спрашиваю Буратину, есть ли у него ещё весёлая трава. Он готов к моему вопросу и тут же являет на свет скрученную папироску. Мы в очередной раз делаем по нескольку глубоких глотков сладкого дыма вперемешку с туманом. Буратина кашляет, прыскает, пытается смеяться, но смех получается искусственный. Я даже не улыбаюсь, а сижу на шезлонге сжимая в руке винтовку и пялясь в туман.

– Славик ты чё загрустил? – спрашивает Буратина. – Давай уже вспомним что-нибудь весёлое.

Мне нельзя вспоминать. Чтобы вспомнить, мне нужно с головой окунуться в этот белый туман, а там я могу наткнуться на что-нибудь страшное. Что-то свербит у меня в животе, снова какое-то нехорошее предчувствие.

– Помнишь матрёшек? – неожиданно для меня выдаёт чужой, но исходящий из моего рта голос.

– А это тех на китайском поезде? А-а это умора…ха-ха-ха, – натянуто смеётся Буратина. – Светка ты помнишь?

Светка пожимает плечами. Сейчас она озадачена моим изменившимся настроением.

– Слава, ну расскажи ты ей! – Буратина тычет меня в плечо.

– Серёг, расскажи сам, а то меня немного штормит…

– Ну помнишь, были эти деревянные матрёшки – русский сувенир?

***

Русский сувенир. Огромная деревянная матрёшка, в которой находится матрёшка поменьше, в той ещё поменьше и так далее. Я любил раскрывать этих матрёшек, особенно когда добирался до самых маленьких. Казалось уж в этой то милипуське уже ничего не может быть. Ан нет, и она раскрывается, а в ней совсем маленький клопик.

Эти сувениры особенно ценились китайскими торгашами с поезда Пекин-Москва. Поезд проезжал мимо нашего города раз в неделю в субботу утром и останавливался на пятнадцать минут. В это время у каждого вагона начиналась бойкая торговля. Наши барыги скупали у китайцев спортивные костюмы и кожаные куртки, которые толкали в три дорога. Китайцы кое что покупали за доллары и у наших. Например они очень ценили офицерские шинели, рубли с Лениным и сувениры. Самым ценным сувениром были эти матрёшки (тогда их производство ещё не было массово освоено китайцами). Один комплект матрёшек китайцы могли купить аж за сто баксов. Одно время нас с Буратиной тоже засосала международная торговля. Шинели были дефицитным товаром, а рубли ценились не так высоко, поэтому мы решили специализироваться на матрёшках.

Мы собирали матрёшек по округе, скупали их у знакомых и в магазинах, а потом сбывали китайцам. Со временем нам открылась новая возможность продавать матрёшек вдвое дороже. То есть мы научились множить эти сувениры. Оказывается, что из одного хорошего набора матрёшек можно было сделать два, а то и три поменьше. Мы просто немного разрежали комплекты матрёшек и теперь он входили друг в друга не так плотно. Матрёшек в комплекте становилось всё меньше, зато количество комплектов равно как и наша прибыль возросли вдвое.

На самом деле это не такая уж смешная история и она уж точно не самая интересная из нашего стажа. Были у нас дела и похитроумнее. Матрёшки пришли мне в голову внезапно, как ассоциация.

– Чё-то в горле пересохло – хриплю я, обрывая весёлый рассказ Буратины. – Воды бы попить холодненькой.

– Там в холодильнике полно. Принести?

– Светик, может ты сходишь? – Моя неожиданная просьба, сначала обескураживает её, но потом она понимает. Светка всегда была сообразительной. Она понимает, что я о чём-то хочу поговорить с другом наедине. Она с радостью соглашается и растворяется в тумане.

Минуту мы молчим, плавая в молочно белых облаках. Снизу слышится перебор гитарных струн и мягкий баритон Геракла:

« Мы стояли на прошлом, мы ждали начала,

Прижимаясь к стене, где исчезли они,

Где ещё одну жизнь одна смерть обвенчала,

Парой вспышек огня, да в эти смутные дни

Что, что…»

– Знаешь почему я про матрёшек вспомнил? – Мой голос осип, глотку действительно сушит.

– Почему?

– Вся эта история кажется мне похожей на большую матрёшку. Сначала я вижу красивый безупречно раскрашенный сувенир. Мой друг каким-то образом улучшил своё материальное состояние, да так, что даже купил себе яхту. Ну и прекрасно, тем более, что он собрал всех нас на незабываемую вечеринку. Оказывается всё не так красиво. В этой матрёшке есть ещё одна. Яхта не моего друга – он её украл. Ну и ладно. Эта матрёшка тоже красивая. Яхта угнана у злейшего врага, убившего нашего друга, и у нас есть страховка в виде компромата на этого вражину. Потом оказывается, что и это не всё. В той матрёшке есть ещё одна. Эта уже пострашнее и понеказистей будет. Никакого компромата, а равно и страховки у нас нет, и все мы оказываемся на волосок от смерти. Но и в этой деревянной дуре можно разглядеть симпатичные черты. Всё же мы мстим врагу. Мы мстим за своего друга…

Я на секунду замолкаю, пытаясь проглотить сухой комок, застрявший в горле.