Вечеринка а-ля 90-е

Может быть Буратине пришлось бы выдёргивать из памяти какую-нибудь другую историю, но Поночка облегчил ему работу. Он, сам того не подозревая, навёл нас на воспоминания о том, как однажды после бурной вечеринки с одними оторвами, которая состоялась на даче у Ёжика, ему показалось, что ночью он вёл себя не очень осмотрительно. Поночка не воспользовался контрацептивом во время тесного контакта с дамой имевшей довольно сомнительную репутацию в узких кругах. С глубокого похмелья все страхи удваиваются, но такие добрые друзья как мы нередко любили возводить эти страхи в квадрат.

– Ты чё, правда оприходовал Зингер без резинки?! – я картинно выпучил глаза. (Прозвище Зингер, мы дали Зинке Полотнянниковой, за то, что трахалась как швейная машинка одноимённой марки). – Да на ней заразы больше, чем на очке в общественном туалете.

– Минимум триппер, а может даже сифон! – мечтательно рассуждал лежащий на диване и дымящий в потолок Буратина.

– Ладно сифон – от Зингер запросто СПИД можно подхватить. Я бы с ней и с резинкой не стал, – подкидывал масла в огонь предусмотрительный Уксус, который, видимо забыл про то, что целый вечер сам увивался вокруг Зингер, выпрашивая у неё аудиенции. Просто вчера больше повезло Поночке. Или не повезло.

Конечно, это был обыкновенный стёб, считавшийся в нашей компании обычным явлением, но Поночка тогда испугался не на шутку. Он корил себя за неосмотрительность и постоянно причитал о том, что же ему делать?

– Щас то чё делать? Всё что мог, ты сделал прошлой ночью. – Продолжал издеваться Буратина. – Теперь жди последствий, и твоё счастье, если они не наступят.

Поночка, который сидел в кресле зачем-то оттопырил штаны и рассматривал свои гениталии, видимо пытаясь увидеть признаки подступающей болезни.

– Ты хотя бы в баню сходи, помойся хорошо! – посоветовал я.

– Ага с хлоркой, или вон с Доместосом.

Никто не подумал, что эти, сказанные Уксусом слова, Поночка воспримет так буквально. Потом мы с головой ушли в излечение себя от похмельного синдрома так, что даже забыли про незадачливого любовника, который убежал в баню. Никто из нас не заметил, что вместе с полотенцем, Поночка прихватил с собой пластиковую бутыль с надписью «Доместос». В разгаре вновь обуявшего нас веселья, мы услышали душераздирающий крик Поночки. Прилетев на крик в баню, мы обнаружили, визжащего, как поросёнок здорового детину, который натирал хозяйственным мылом своё причинное место. Оказывается, Поночка серьёзно воспринял шутливое наставление Уксуса и обильно полил свой лобок густым гелем, который на девяносто процентов состоит из активного хлора. Мало того, он уже было начал натирать им свои причендалы, когда агрессивная субстанция с шипением, начала разъедать нежные участки его кожи.

И смех и грех! Пока одни давились от хохота, другие, действуя с профессионализмом пожарного расчёта устраняли возгарание. Я бегал в предбанник, наливал в ведро ледяную воду, и тащил его в парилку, где Буратина в несколько секунд выплёскивал эту воду ковшом на распластавшегося на полке Поночку. Десятки литров ледяной воды заливали горящее синим пламенем причинное место Поночки. Мы поливали огонь до тех пор, пока не кончилась вода в огромном бачке. К тому времени Поночке стало чуть легче. Но всё же ещё неделю после этого инцидента другу приходилось ходить на расшарагу и каждый раз болезненно морщиться когда нижнее бельё касалось тех мест, где ещё недавно бушевало пожарище.

– Это всё ты! – Поночка грозит пальцем Уксусу, который хохочет вместе со всеми, в красках вспоминая эту историю.

– Конечно я! Не забывай, что я избавил тебя от триппера, сифона и СПИДа.

– Спасибо дружище! Ты заодно меня чуть от яиц не избавил! – Поночка кланяется Уксусу, а потом присоединяется к хору из хохочущих.

Наблюдая сквозь слёзную пелену, за веселящимися Поночкой и Уксусом, за сучащим в воздухе ногами Буратиной, я замечаю насколько они помолодели. Эта поездка скинула со всех нас минимум пятнадцать лет. Может быть все эти годы снова навалятся на нас и восстановят статус кво, как только мы сойдём на берег, но сейчас это не важно. Я понимаю Буратину, который не хочет, чтобы парни узнали про историю с Мухой. Так лучше, так правильнее, и не важно, как оно было на самом деле.

Парни изъявляют желание продолжить веселье здесь, так как Геракл на время прервал свой концерт в кают компании, чтобы дать сольную программу для Вики. На столике появляется ещё три бутылки шампанского, а в руках Буратины очередная конфетка, в фантике из папиросной бумаги.

– Ну вы тогда бдите здесь, а мы пойдём отдохнём. – говорю я, тоскливо констатируя факт, что туман рассеивается, забирая с собой ночную мглу. Ночи почти не осталось, но всё же у нас есть ещё пара часов. Это если не появится Ленин. Но что-то мне подсказывает, что Ленина мы больше не увидим.