Вечеринка моей жизни

Надя откашлялась, пытаясь взять себя в руки. Она не хотела показаться потерянной перед этим мужчиной.

– Что значит между нами ничего не было? – спросила она помимо своей воли. Внутри она закипала от злости. – Мы даже говорили о том, чтобы жить вместе, и однажды утром ты просто исчез.

Воспоминание о том горе, которое она испытала, когда поняла, что он бросил ее, причиняло ей гораздо большую боль, чем десять лет назад.

Он пожал плечами, не отрывая взгляда от дороги.

– Это было к лучшему.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, придя в ярость.

– Ты вернулась к баскетболисту. Собиралась выйти за него замуж, верно? Так что, мне кажется, это служит достаточным доказательством того, что мы были не более чем…

Он замолчал, словно давая ей возможность возразить ему, либо что-то добавить, но она не собиралась облегчать ему задачу. Пусть даже он оказывал ей услугу.

– Не более чем хорошее воспоминание, – продолжил он с тенью улыбки. Она заметила, как много эмоций промелькнуло в его глазах. Por Dios![18] Его голос был таким бархатисто-мягким, что у Нади защипало глаза, когда она поняла, насколько дорогими и особенными должны быть воспоминания для него, чтобы он все еще говорил о них с такой нежностью.

– Это были хорошие времена, – добавил он.

Через пару секунд она произнесла:

– Так и было.

Черт.

Она не могла поверить, что сказала это вслух. Должно быть, она потеряла голову от горя и изнеможения. Но лучше всего была его реакция.

Его лицо было создано для музеев. Оно должно было красоваться по всей стране на рекламных щитах, которые предостерегали женщин от похитителей сердец и здравого смысла. Если бы она не была научена горьким опытом, если бы не поклялась показать миру, что стала независимой женщиной, которая может выжить без мужчины, если бы не питала крошечную надежду, что Брэндон вернется к ней, будет умолять ее передумать и сыграть свадьбу, тогда бы она влюбилась в улыбку Ракеты и послала все свои решения, ложные надежды и ожидания к черту.

Наконец, они подъехали к заправочной станции.

– Вот мы и приехали, – сказал он, открывая дверцу машины.

Сексуальное напряжение, пульсирующее в машине, было почти осязаемым, но, к счастью, порыв свежего воздуха развеял его, как перья на ветру. Она уже давно не чувствовала такого возбуждения, но все ее тело трепетало от желания. «Отзывалось на него», голос Мэди мысленно поправил ее.

Легкий ветерок в очередной раз пришел ей на помощь, остудив ее желание.

Она вышла из машины и встала перед колонкой.

– Ты в порядке? – он спросил с таким беспокойством в голосе, что она не знала, как реагировать.

– Конечно, я в порядке, – ответила она, взволнованно оглядываясь по сторонам, тем самым доказывая обратное. Ей неприятно было осознавать, что этот мужчина знал ее больше, чем жених, с которым она жила много лет.

– Ты знаешь, как это делать? – Его голос по-прежнему звучал участливо.

Она бы предпочла насмешку или флирт. Участие было сродни жалости. А жалость она не могла принять.

– Да. Я знаю, как наполнить бак, дурачок.

– Следи за напором. Канистра всего двухлитровая, а эта колонка имеет быструю подкачку, – предупредил он.

Она глубоко вздохнула и нахмурилась.

– Я знаю, что делаю. Спасибо.

– Хорошо, – произнес он, кивнув. – Тебе что-нибудь купить в магазине?

Она хотела вишнево-ванильный диетический Доктор Пеппер, но не желала оставаться у него в долгу, поэтому отрицательно покачала головой, и после секундного колебания он направился внутрь заправочной станции.

– Ну же, – упрекнула она себя. – Поторапливайся, Паласио!

Будучи послушной, даже своему властному альтер-эго, она обошла машину, цокая каблуками по бетону, и осторожно поставила канистру на землю, как указывала табличка у колонки.

Надя наклонилась и тут же выпрямилась, когда кто-то присвистнул у нее за спиной. Она резко обернулась и увидела трех подростков в старомодном джипе, доверху набитом туристическим снаряжением. Эта заправочная станция находилась прямо в устье каньона Американ-Форк, и люди со всего мира съезжались сюда, чтобы насладиться захватывающим дух пейзажами, в том числе всемирно известными пещерами, в которых она не была со времен экскурсии в восьмом классе.

– Эй! Ах вы, сопляки! – крикнула она, и мальчишки притворились, что ничего не сделали.

С пылающими щеками Надя наклонилась, чтобы наполнить канистру. Она присела на корточки и осторожно нажала на дозатор, бензин потек по стенкам канистры из красного пластика. Надя чувствовала на себе взгляды мальчишек, которые украдкой посматривали на ее знаменитую задницу Джей Ло, прозванную так семьей, и волоски на ее затылке встали дыбом. Она немного отодвинулась в сторону, чтобы не испортить обувь еще больше. Почему она не позволила Ракете помочь?

Ракета. Ей нужно было перестать использовать это прозвище даже в мыслях. Оно лишь пробуждало воспоминания, настолько пылкие, что она могла подвергнуть опасности весь город здесь, на заправке, своими страстными мыслями.