Вечерняя песня

Девушка не знала, какая из этих двух перспектив пугала больше. Ей, правда, и раньше доводилось уже испытывать на себе побои, и она помнила—в конце концов боль утихает. Но никогда еще на Алину не обрушивался водопад таких чувств, и она боялась, что едва ли сможет устоять. Джеймс перевел взгляд на жену.

— Бог мой, какая же передо мной соблазнительная штучка.

Попятившись на всякий случай назад, Алина, попыталась изобразить на лице высокомерное выражение.

— Я вам не штучка, сэр. Джеймс усмехнулся.

— Ах, да, конечно. Вы — важная, величественная леди. За исключением тех случаев, конечно, когда бегаете по лесам и лазаете по деревьям. Что-то не слышал раньше, чтобы леди занимались подобными вещами.

Алина судорожно сжала край туники. НЕУЖЕЛИ СЭР ДЖЕЙМС ЗАПОДОЗРИЛ КАКОЙ-ТО ПОДВОХ? Ведь ни одна уважающая себя леди не будет вытворять такое. Глупо было убегать во второй раз, конечно же, она поступила опрометчиво, не подумав.

— Я с удовольствием остался бы с вами здесь, в лесу на весь день, но, думаю, будет лучше, если мы вернемся домой, — помолчав немного, Джеймс прибавил хриплым от возбуждения голосом. — Вряд ли стоит впервые заниматься любовью на холодной, сырой земле.

Джеймс легко провел рукой по щеке жены. Рука была теплой и грубоватой от мозолей, и от ее прикосновения Алина невольно задрожала. Как могла она устоять перед этим человеком, когда все, что он делал, каждый его взгляд, каждое прикосновение, зажигали в ней огонь желания?

Джеймс многообещающе улыбнулся, и Алина заставила себя отвернуться от него, тяжело дыша. Он тихонько засмеялся.

— Такая страстная и такая испуганная. Вы удивляете меня, миледи.

Отвязав жеребца, Джеймс вывел его из леса и помог Алине взобраться в седло.

— Не вздумайте пытаться убежать от меня на этой лошади, миледи. Такая попытка может закончиться тем, что вы окажетесь на земле и, вероятнее всего, со сломанной шеей. Мой жеребец настороженно относится к чужим.

— Не такая я дура, как вам, кажется, — резко ответила Алина. — Именно поэтому я выбрала лошадь вашего лесничего.

— Конечно. Так глупо с моей стороны предупреждать вас, — с этими словами Джеймс сел в седло рядом с девушкой.

Он посадил Алину, впереди себя, как и в день похищения. Она уютно устроилась между его мускулистыми бедрами. Но в прошлый раз на нем была кольчуга, и они не целовались и не ласкали друг друга так, как несколько минут назад. В тот раз Джеймс не держал руку на бедре Алины, как делал это сегодня. Девушка чувствовала его горячее, сильное тело, мерно покачивающееся в такт движениям лошади.

— Знаете, что мне хотелось бы сделать в один прекрасный день? — тихим и хриплым от возбуждения голосом прошептал Джеймс.

Алина молча покачала головой, и он продолжил:

— Мне хочется овладеть вами вот так, верхом на лошади, когда вокруг нас никого нет, и вы сидите ко мне лицом.

Алина судорожно перевела дыхание и испуганно взглянула на мужа. Она ясно представила, как сидит, крепко прижавшись к нему и обхватив ногами его бедра. По глазам Джеймса девушка поняла, что тот догадался, о чем она думает, и густо покраснев, опустила голову.

С губ Джеймса сорвался мягкий, чувственный смешок.

— Да, именно так, — прошептал он. — И вы просто поскачете на мне по мере того, как мы будем ехать верхом.

Алина, покраснев еще больше, подумала, что должно быть, она слишком пустая и распущенная, если слова Джеймса пробуждают в сознании столь откровенные образы, если вся горит желанием к человеку, которого не любит и к которому, по сути дела, должна относиться с недоверием и страхом.

Джеймс крепче прижал жену к себе, а другой рукой жестом собственника погладил ее по ноге.

— О, Кларисса, каким же дураком я был, мучая себя все это время, — он с наслаждением вдохнул аромат ее волос. — Когда я прижимаю вас к себе вот так, мне кажется, я схожу с ума от блаженства.

— П-простите, — неуверенно произнесла Алина.

Джеймс засмеялся.

— Нет, вам не за что просить у меня прощения. Ведь такой создал вас Господь Бог, сотворив самую желанную женщину из всех, что я когда-либо встречал. А поскольку вы — моя жена, не могу не радоваться этому и не думать о том, зачем Богу понадобилось так мучить меня.

Джеймс вздохнул и с явной неохотой разжал объятия.

— Довольно. Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом, пока я совсем не тронулся умом.

— Хорошо, — Алина обрадовалась смене темы разговора, слишком уж беспокоило ее то, о чем они только что говорили.

Какое-то время молодые люди ехали молча, а потом, совершенно неожиданно, Джеймс спросил:

— Почему вы боитесь меня? Алина выпрямилась в седле и удивленно посмотрела на мужа.

— И вы еще спрашиваете? После того, как только что гнались за мной, как гончая за зайцем?

— Но ведь вы — моя жена, миледи. Неужели вы решили, что я не стану обращать внимания на тот факт, что вы выскользнули из замка на рассвете? Тем более, пешком? Я поступил именно так, как на моем месте поступил бы любой муж.