Вечерний круг. Час ночи

- Подсаживайтесь. Заодно всё обсудим.

Игорь не заставил себя упрашивать.

Разливая чай, Туркевич сообщил:

- Терентия знаем. Но подходов к нему нет. Очень осторожен. Боятся его. Никто ни разу на него не показал. Хотя точно знаем, принимает краденое. Но два раза налетали по свежим, казалось, следам и ничего не находили. Исчезает барахло мгновенно.

- Связи выявлены?

- Кое-какие.

- Махно?

- И он. Он-то всюду следит, - махнул рукой Туркевич.

- А Директор?

- Это серьёзнее уже. Кличка встречается, человек - нет. Ни по одному нашему делу не проходил. Видимо, здесь, в городе, не действует.

- Гастролёр?

- Скорей всего.

- Да, скорее всего, - задумчиво подтвердил Игорь.

Туркевич осторожно заметил:

- Через Терентия можно, я думаю, выйти на него.

- Сначала надо на самого Терентия выйти и войти к нему в доверие, а это, сами говорите, непросто.

- Это точно.

- И времени требует, - вздохнул Игорь. - А у меня его, считайте, и вовсе нет.

- Всё равно бросать нельзя, - убеждённо возразил Туркевич, и в голосе его прозвучали какие-то сильные, твёрдые, незнакомые Игорю нотки. - Раз такая удача подвалила, что на Терентия вышли. Только тут каждый шаг надо продумать тщательно, - продолжал Туркевич. - Каждый свой шаг. Конкретная задача у вас какая?

- Увидеть часы и шкатулку.

- И если они с вашей кражи, то что дальше?

- Дальше через Ткачука постараться выйти на всю группу. Один он эту кражу не мог совершить. И ещё корешок в Москве остался. Кто-то им там дал подвод под ту квартиру.

- Ясно. Наша просьба: в любом случае выявить какие-то его связи, Терентия этого. И особо пощупать насчёт Директора. Очень неясная фигура.

- Буду помнить. Как Заморин и Кикоев, установили?

- Нет таких в городе.

- Ого! Неужто они по чужим паспортам в Москве проживали?

- Возможно. Разини и в Москве есть, - едва усмехнулся Туркевич.

- Разини есть всюду, - хмуро возразил Откаленко. - Возможно, они у вас кантуются без прописки, - и продолжил: - Давайте уточним всё же мою легенду. Я буду излагать, а вы под неё копайте. Она пока весьма условная.

И вот постепенно, в спорах, сомнениях, поисках, воспоминаниях и озарениях, начала складываться некая новая жизнь, которую должен был намертво запомнить Игорь. Впрочем, для него это была не новая работа. Как и для капитана Туркевича, кстати сказать.

Наконец Туркевич вздохнул и, аккуратно загасив в пепельнице очередную сигарету, заявил, откидываясь от стола:

- Ну тебя к чёрту. Обалдели мы с тобой уже. И кажись, всё, что можно, придумали. Так?

- Пожалуй, - неуверенно согласился Откаленко.

- Не пожалуй, а точно. И не сомневайся. Сейчас двигай в гостиницу, ложись и не вставай, пока гости не явятся. Полный отдых, договорились?

- Да, - с силой потягиваясь, кивнул Откаленко. - Лишь бы пришли.

Они простились. Первым ушёл Откаленко. Как уходить из таких квартир, он знал.

Было уже около пяти, когда Игорь появился в гостинице. Он прошёл к себе в номер и повалился на кровать. По его расчётам, гости если и заявятся, то не раньше как часа через три, когда начнёт хоть немного темнеть.

Игорь прикрыл глаза. Здорово, однако, он устал. Сейчас только это почувствовал. И, оказывается, болела голова. Лежать с закрытыми глазами было удивительно приятно.

В окно медленно заползали жиденькие сумерки.

Он задремал окончательно и уже не видел, как тускнели, серели медные, жаркие полосы на потолке и стенах, как серыми сумерками заполнялась комната и в потемневшем небе начали возникать тонкие жёлтые иголочки первых звёзд.

Внезапный стук разбудил Игоря. Он открыл глаза, приподнялся на локте, зевнул и прислушался. Стук повторился уже настойчивей. Игорь вздохнул, крепко провёл ладонью по лицу и нехотя сполз с постели.

- Сейчас!.. - ворчливо крикнул он, направляясь к двери.

Щёлкнул замок, дверь распахнулась. На пороге стоял Ткачук.

- Дрых? - весело спросил он, входя и по-хозяйски оглядывая комнату. - А ну давай на выход с вещами. Ждут нас.

- Можно и без вещей, - проворчал Игорь, шнуруя ботинки.

- Можно. Но хрусты чтоб были. Велено так, понял?

Игорь выпрямился, вразвалочку подошёл к слегка оробевшему Ткачуку, крепко взял его за ворот рубахи и, притянув к себе, угрожающе процедил сквозь зубы:

- Запомни, бобик, мне велеть нельзя. Будешь в Москве, спроси про Чёрного.

- Отпусти… - полузадушенно прохрипел Ткачук и, когда Игорь с силой оттолкнул его от себя, добавил, потирая шею: - Ты, зараза, легче, понял? А то…

- Ну, что «а то»?

- А то… пожалуюсь.

- Ха! На меня, чтоб ты знал, жаловаться можно только господу богу и митрополиту. А к ним побежишь - от них не вернёшься. Усёк?

- Найдётся кому ещё пожаловаться, - сердито сказал Ткачук. - Ну, пошли, что ли? Говорю ж тебе, ждут.

- Терентий?

- А кто ж ещё? Даже интерес проявил. Кто да откуда? А я почём знаю, откуда ты.

- Что ж ты ему сказал?

- Сказал, в гостинице познакомились. Свой, мол, парень.

- А как познакомились, помнишь?

- Откуда мне помнить? Пьяные все были. Я так ему сказал.

- Он про это тоже, выходит, спросил?

- Ага. Спросил.

- Ладно. Потопали. Сам всё скажу.

Игорь направился к двери.

- А ты чего же пустой идёшь? - в спину ему недовольно спросил Ткачук.