Читаем Вечерний свет полностью

Вечерний свет

Александр Кушнер , Белла Фишелева , Норман Партридж , Стефан Хермлин , Стивен Кинг , Стив Резник Тем

О, водить бы автобус из Гатчины в Вырицу,Знать всех местных старух, стариков,Тополь в этот маршрут ковыляющий вклинится,Поднапрёт волчье лыко с боков,И сирень, проводив шаркуна до околицы,Передаст его ельнику — пустьТот за ним до оврага под Сиверской гонится,Навевая дорожную грусть.Есть такие работы, такие профессии —Позавидуешь им, заглядясьНа избыток того, что зовется поэзией,Объезжающей лужи и грязь,По пути подбирая и мать с первоклассником,И торговку с заплечным мешком,Неожиданно будничность делая праздникомИ внушая смиренье тайком.

«Собака живет во дворе, на цепи…»

Собака живет во дворе, на цепи.Хозяин выводит гулять ее, хмурый.Терпи свою жизнь, дорогая, терпи,Есть кошки, есть мыши, лягушки и куры,А в комнатах ты никогда не была,И дом тебе, видимо, кажется раем,Откуда выносят еду, и теплаТам много, за твердым порогом, за краем.Собака умрет — и душа ее в домЕще переселится, к Богу поближе.Под ветром не будет дрожать, под дождемИ снегом, терпи, дорогая, терпи же,Ты будешь есть мясо, лакать молоко,Лежать на диване, забыв про изгнанье.А богом быть стыдно, но стыд далекоЗапрятан, скорее всего, в подсознанье.

Лопух

Знал бы лопух, что он значит для нас,Шлемоподобный, глухое растенье,Ухо слоновье подняв напоказ,Символизируя прах и забвенье,Вогнуто-выпуклый, в серой пыли,Скроен неряшливо и неказисто,Как бы раскинув у самой землиДовод отступника и атеиста.Трудно с ним спорить, — уж очень угрюм,Неприхотлив и напорист, огромный,Самоуверенный тяжелодум,Кажется только, что жалкий и скромный,А приглядеться — так тянущий листК зрителю, всепобеждающий дажеДревний философ-материалистУ безутешной доктрины на страже.

«Любимый запах? Я подумаю…»

Любимый запах? Я подумаю.Отвечу: скошенной травы.Изъяны жизни общей суммоюОн лечит, трещины и швы,И на большие расстоянияРассчитан, незачем к немуСклоняться, затаив дыхание,И подходить по одному.Не роза пышная, не лилия,Не гроздь сирени, чтоб ееПригнув к себе, вообразили мыИное, райское житьё, —Нет, не заоблачное, — здешнее,Земное чудо, — тем оноНевыразимей и утешнее,Что как бы обобществлено.Считай всеобщим достояниемИ запиши на общий счетТраву со срезанным дыханием,Ее холодный, острый пот,Чересполосицу и тлениеИ странный привкус остроты,И ждать от лезвия спасенияОна не стала бы, как ты.