Вечерник

Я ничего не говорю, когда в том надобность отпала,
но птица мертвая на площади в Германии лежала,
мне третья птица за три дня под ноги мертвая попалась,
шум смерти перебив, мелодия любви вдруг зазвучала,
я в деревенской кирхе на колени встал, взобравшись в горы,
представил я себя, как я молитвой рою в небе норы,
и светом неземным наполнилась, как лампа из стекла,
в телесном зримом облике моя бессмертная душа,
и руку ангела, едва дотронулся, поцеловала,
и в плоскости его незримого лица возликовала,
и вместе с душами немецкими здесь в Айфеле восстала,
из камня, роз и хлеба, нарезая вечные лекала
для всех солдат, ушедших в бой под звук органного хорала,
схороненных под небом голубым отсюда до Урала.

24.

Не отрываясь от нагой, неведомо ему нагой, груди,
прикидывая круг руки, и щеря будущие зубы,
прислушиваясь к «Отче наш…» на литургически прямом пути,
на кириллическую вертикаль нанизывая губы,
придерживаясь вестника сценически осмысленной руки;
прорубаясь, как ангельский зонд, сквозь желудок небесного свода,
сын по тюрьмам пройдет и приходам, исцеляя повсюду уродов,
как герой, пешеходом пойдет и к другим непонятным народам,
открывая славянам тропарь и слова бесконечного рода;
на утро с сестрами к востоку полетит он, нежно розовея,
и перекидывая звезды из конца в конец, как патефон иглу,
взлетит фигурой ввысь, как знамя христианское, победно рдея,
закручивая слоги корневые, ровно херувим меча строку,
в начале всех времен он встретит Троицу Лица лицом к Лицу.

25.

Сквозь пустоту и годы, к неведомому мне тогда кресту,
в последнем электрическом вагоне, истерзанный, в бреду,
я ехал, истекая болью, в лампадную свою Москву,
и бледное лицо, издергав ролью, я прислонял к стеклу,
шел дождь, и линии надгробий укатывались в черноту,
темнея, тяжелели розы, листом взбухая на ветру,
пока я нес их к дому, рукой удерживая на весу,
и утром женщина земная, на «Кропоткинской», у двери,
крестильную мою рубаху комкала на самом деле,
а в храме воду грели для алюминиевой купели,
разогреваясь, певчие молитвенно о чем-то пели,
пресвитер требник старый проверял, похоже что без цели,
Господь меня спокойно ждал, бродя, как нищий по панели,
и с дерева вороны на Его присутствие глазели.

2005–2007

Двунадесятый венок сонетов

Рождество Богородицы