Вечная история

За разговором я не заметил, что мы уже спустились и подходим к ступенькам нашего нового дома. Наскоро перекусив, мы разошлись по своим кабинетам. Весь оставшийся день, мы с учителем, как проклятые, сидели, подгоняя рабочие места под себя. Когда ко мне постучали и сообщили, что ужин подан, я с удивлением понял, что уже почти восемь часов вечера. Чувствовал я себя полностью опустошенным и измученным. Господи! Как же я не люблю бумаги!

– Спасибо, – поблагодарил я невысокую пожилую женщину.

Насколько я запомнил, ее звали Марьей Андреевной, и работала она экономкой. Она была человеком, но знала о нашем существовании, как и положено сотруднику СБУ. Надо сказать, что весь человеческий персонал тоже служил в этой конторе. Я этому ни капельки не удивлялся, тем более что мы использовали для своих целей их дачу. Люди знали о нас только то, что мы считали нужным им сообщить, ну и то, что видели. Предателей среди них не было – в этом мы были уверены. Я знал, что Ермоленко, уже успел прозондировать всех, кто находился в Массандре. А люди, как я успел убедиться за время учебы, не способны закрыть от нас свой разум.

Честно говоря, первое время я думал, что это метафора и, если поискать, то можно найти человека, способного поставить полноценную защиту, но постепенно понял, что благодаря свойствам нашего мозга, люди для нас как открытая книга. Вампиры дело другое – любой из нас мог закрыть себя от соседа, в той или иной степени. Все зависело от возраста, ну и индивидуальных особенностей. Учитель, например, обладал очень мощными невербальными способностями с самого начала, а Батя, тот вообще не замечал, что кто-то пытается от него защититься, по-моему. Другое дело, что они не лезли в мозги посторонних без острой необходимости.

– Ужин накрыт в столовой, – тихо сообщила Марья Андреевна, отвлекая меня от размышлений.

Я поблагодарил и нехотя направился к лестнице. Почему-то от мысли, что опять придется есть в этом великолепии, мне стало грустно. Радовало только одно, учитель, похоже, тоже не испытывал особого восторга. Но тут я несколько ошибся. Оказалось, что Ермоленко просто не обращает внимания на все, что его окружает. Смотрелся он, кстати, в этой обстановке более чем естественно.

– Садись! – не отрываясь от бумаг, поторопил он меня.

Я робко сел. Теперь, когда с нами не было посторонних, я мог как следует рассмотреть комнату. Мягкий свет ламп освещал стол, буфеты, чудесную резьбу панелей, переливался теплыми бликами на тончайшем фарфоре. Я почувствовал себя как безродная шавка, заскочившая в элитный питомник. А еще мой вид!

Черт возьми! Я уже давно перестал обращать внимание на свою внешность, чего нельзя было сказать об окружающих меня людях. Но, после инициации я полностью успокоился на этот счет, особенно после того, как учитель научил меня влиять на людей. Как мы между собой выражались – пудрить мозги. Люди теперь воспринимали меня совершенно адекватно. Они видели и понимали, что я альбинос, но не заостряли на этом свое внимание. Теперь для них был интересен я сам, а не моя внешность. Благодаря этому, я даже начал спокойно встречаться с девушками. И вот теперь я вновь ощущал свою неполноценность. Шикарному паркету и старинному сервизу глаза не отведешь.

– Успокойся! – учитель отложил документ и придвинул к себе тарелку с салатом. – Посуда и деревяшки придуманы, чтобы жизнь облегчить. Им совершенно все равно как ты выглядишь. А если сильно волнуешься, я тебя вместо стража дверей поставлю. Будешь нечисть своей рожей отгонять.

Вспомнив вырезанное над дверью лицо лесного духа с толстыми губами и выкаченными глазами, я неожиданно расслабился. Действительно, чего это я разволновался? Что я, дворцов не видел? Видел, и не один раз. И в Афгане, и в Москве, и в Европе. Не жил в них, что правда, то правда. Хотя, «Хилтон», пожалуй, на дворец тянет. Там такой роскоши и не видели.

С такими мыслями я спокойно принялся за еду. Тем более что завтрак и обед у нас были весьма условные, днем мы не спали, хорошо хоть перед отлетом переливание крови сделали. Когда мы доели, учитель отпустил прислугу отдыхать и, налив кофе задумался. Взяв чашку, я стал ждать настоящих неприятностей. И дождался.

– Иван, – учитель неожиданно встал и, подойдя к окну, вгляделся в слабые огоньки ночной Ялты или ее пригородов. – Во-первых – через два дня, у нас, как теперь принято говорить, забита стрелка с теми людьми, которые нас интересуют. Во-вторых – ты, как мой референт, будешь сопровождать меня повсюду, так что тоже возьми их досье и посмотри. Ну, для тебя на сегодня все. Отдыхай.

– А вы?

– У меня еще дела.

– Может, я помогу.

– Чем? – он допил кофе. – Нет, Ваня, с этим я сам справлюсь. А ты иди к себе. На компьютере поиграй или телевизор посмотри. Здесь, между прочим, тарелка – с ней у нас больше сотни каналов.