Вечная мерзлота

– Грача надо предупредить, – улыбнулся Фролыч, – со вчерашнего обеда дед шконку давит. Он тоже оленей бил?

– Бил… – боцман думал о чем-то.

– А ты что же к своей Анне не сходил? – спросил Фролыч с дружеской подначкой.

– Хм…

– Чего?

– Как раз про нее думаю, – простодушно признался Егор.

– Она про тебя спрашивала…

– Я знаю… Чего-то… все время к ней хотел, а сюда пришли – заробел весь. Стыдоба чего-то… – Егор тяжело вздохнул.

Николь внесла горячий чайник, бутерброды с маргарином и малосольной рыбой, налила всем в кружки:

– Икру не будете? Осетровая, вчера присолила… А могу стерлядку пожарить?

– Да ну их, Николь, – старпом с неожиданной нежностью потрогал молоденькую повариху за плечо. – Там у Степановны бражка где-то стоит, нацеди литрушку, у нее сегодня день рождения.

Николь глянула на Сан Саныча и исчезла, кивнув.

– Так ведь, Сан Саныч? – извиняясь, произнес старпом. – Выпьем по маленькой за нашу Нину, кто нас тут ночью?

К шести утра подошли к Сарихе. Солнце еще не поднялось. В той части тундры, где оно должно было показаться, чуть только начало розоветь. Морозило крепко. Прозрачное стекло затянуло весь небольшой залив, ветерок завивал по нему мелкий снежок. Громко, длинными трещинами ломая лед, отдали якорь и спустили шлюпку. Белов поплыл первым рейсом.

Люди на берегу уже работали. В обрывистом берегу речки копали землянки, распиливали на козлах бревна на длинные доски, таскали плавник. Выбирали ровные, до звона высохшие на солнце бревна – будущие стены общего барака – складывали на высоком, уже выровненном месте. Женщины возились у костров, мерзлый мох носили из тундры. К Белову подошел старик.

– Добрый день, капитан, меня зовут Карл Иванович, хотел поблагодарить вас за инструмент и спросить – кому мы должны его вернуть? И когда?

– Ничего, работайте, это вам в Дорофеевском собрали, сейчас еще сгрузим. Как вы тут?

– Работаем, я хотел предупредить вас… – он заговорил тише.

– Рыбачить пробовали? – Белов кивнул на лодки в заливе, там явно перебирали сети.

– Неводом пока нет, но в сети рыба хорошо идет. Капитан, вы оставляли ружья… наш бригадир их увидел и изъял. Протокол составил!

– Как изъял? – Белов будто ждал повода, чтобы разозлиться. – Где он?

– Говорит, мы не имеем права брать в руки оружие, я хотел вас предупредить.

Вторая шлюпка была нагружена с верхом. Егор привез две металлические бочки-печки и разрубленные туши оленей. Белов со стариком стоял у строящегося барака. Камни под фундамент уже были заготовлены. Колышки забиты. Мужчины, благодарно кивая Белову, подходили за лопатами.

– А спите-то как? – спросил Сан Саныч.

– Под брезентом пока, у костров… – спокойно ответил Карл Иванович.

– И дети?!

Карл Иванович только пожал плечами.

– А там что? – показал Сан Саныч на костер, дымящийся метрах в трехстах по берегу.

– Бригада рыбаков… рыбачек, – поправился Карл Иванович, – бригадир одних женщин назначил в рыбаки, говорит, мужчины должны строить. Поговорите с ним, капитан, пусть он Лайму освободит, она с грудным ребенком, ей там никак нельзя!

– Она тоже в той бригаде?

– Да. Что-то не так сказала бригадиру. Поговорите, он вас боится. И еще насчет рыбы…

– А почему они вообще там? Отдельно? – у Белова все внутри кипело.

– Бригадир распорядился, чтобы рыбу не воровали. Они ловят и морозят, у них план.

– И что же? Вы рыбу не едите?! – Сан Саныч искал глазами Турайкина и не находил.

– Пока нет…

– Напишите на него жалобу. Я передам! А где этот Турайкин?!

– Спят… у них целая фляга самогона… – Карл Иванович был все так же спокоен, – они, слава богу, все время пьяные.

Совсем рассвело, снег пошел гуще. Кочегары курили у костра с земляками, что-то рассказывали, улыбались. Очередная шлюпка подходила к берегу, в ней командовал Фролыч. Николь, как заправская колхозница, с большим мешком на плече шла в сторону костра женщин-рыбачек. Сан Саныч догнал ее, взял мешок, там были продукты, ватное одеяло и пуховый платок Степановны. Сан Саныч шагал решительно и широко, почти не слушал Николь, думая, как можно помочь, она едва поспевала.

– Этот Турайкин пьяный приставал к Лайме, она не дала, он и отправил ее, – Николь споткнулась на замерзшей грязи, падая, уцепилась за шинель Белова. Он подхватил ее. – Сан Саныч, давай заберем их? Ребенок здесь не выживет!

– Как же мы заберем? – нахмурился Белов, думавший о другом.

– Пока охрана спит, отвезем ее на «Полярный». У Лаймы вся семья в Игарке, там к ней тоже приставал один гад, она красивая, ты же видел ее?! Надо увезти ее. Скажем, забрали больную, обратно уже не пошлют, Енисей встанет.

– Ей побег могут вменить! – Белов пошел медленнее, пытаясь сообразить. – Ну и нам…

– Ты слишком много думаешь, Саня, тут такой бардак везде… – Николь опять остановилась, машинально отряхивая от снега и перевязывая сбившийся платок. – Ничего ей не будет, ну переспит с тем в Игарке, я с ней говорила…

Пораженный Сан Саныч встал, как вкопанный.

– Ты что? – не поняла Николь.

– Ты… так легко… ты тоже могла, вот так переспать?

– Если надо будет спасти твоего ребенка, смогу! Идем! Ты можешь ее взять или нет?