Вечная мерзлота

– Для них Иосиф Сталин и тот Ёсиф – разные люди! – Полозов спокойно подкуривал папиросу. – Старик Деев дружил со Сталиным, его поставили экскурсии вести. Приехали комсомольцы из Норильска, он и рассказывает: «Сталин в те годы царской неволи был небольшого роста, кривоногий, конопатый сильно. Рыбу любил ловить, табак курил, а больше всяво девок любил!» – Полозов весело захохотал и потянулся к бутылке.

Егор заглянул, вызывая старпома. Фролыч вышел, Белов остался вдвоем с прорабом.

– Сталин много работал в ссылке… писал… – негромко заговорил Сан Саныч.

– Совсем не писал! – перебил Полозов уверенно. – Можно посмотреть по собранию сочинений! У меня товарища в прошлом году послали в Курейку от газеты «Правда» собрать материал о жизни товарища Сталина. Он приехал, перезнакомился со всеми, всех опросил… Сел за работу – а писать не о чем! Рыбалка да вечеринки с местными барышнями-полукровками… Больше великий вождь не занимался ничем, с товарищами по ссылке не общался, из Курейки выбирался очень редко. Не писал, не читал… А еще все рассказывали, что Иосиф Виссарионович обрюхатил четырнадцатилетнюю девку, она сирота была. Дядя этой девки потребовал жениться, Иосиф в отказ – это не я! Ну мужики и поволокли его в прорубь топить, да что-то их остановило… – Полозов говорил тихо, глаза светились радостной хитринкой. – На льду уже бросили. Деев говорит, прорубь мала была, а пешни с собой не было. Представляете, как вырастает роль пешни в мировой истории!

Белов сидел, отодвинувшись от стола, вертел в руках спички и не реагировал.

– Вам не нравится то, что я говорю… – Полозов уже не улыбался, он налил себе коньяку и молча выпил. – Знаете, почему я вам это рассказываю?

Белов не отвечал.

– Все товарищи Сталина по туруханской ссылке были расстреляны или исчезли в тюрьмах, – Полозов зло помолчал, играя желваками. – Про другие его подвиги вы и сами знаете, а у вас над головой висит портрет этого зверя! Извините, впрочем… но я знаю, что вы честный человек, и вдруг такое! Не понимаю! – Он перевел взгляд на портрет вождя и достал папиросы.

– Откуда вы знаете, что я честный человек? – Белов слегка опешил от такого напора.

– Мы с Николаем Михайловичем Померанцевым старые каторжане! Отбывали вместе!

Мимо Ермаково шли ночью, было светло, поселок дремал, но шевелился, как это всегда бывает во время белых ночей. По палубе баржи в бушлате и ушанке расхаживал боец. Сан Саныч решил не нарушать приказ – после разгрузки, уже сегодня вечером, он мог быть у Николь на законных основаниях.

Через три часа пришли в Курейку. Громадный куб пантеона подсвечивался боковым утренним солнцем из-за Енисея, сиял красным гранитом, высоченными стеклами… Он казался чем-то нездешним, будто его не построили, а спустили с неба люди-гиганты. Величественно, но и страшновато нависал над берегом.

Баржу ждали, у воды к приему многотонного вождя была приготовлена деревянная платформа на катках. Сосредоточенные офицеры покрикивали, работяги полезли на баржу, стали заводить такелаж паровой лебедки. Вскоре длинный саркофаг закачался под стрелой, и его стали медленно разворачивать в сторону берега. Вдруг в лебедке что-то громко захрустело, статуя стала быстро и косо опускаться на палубу. Офицеры заметались, матерясь, ящик лег на борт, баржа опасно клонилась, казалось, она вот-вот перевернется. Офицеры гнали работяг в воду, чтобы держали руками… Но вскоре стало ясно, что баржа уперлась в дно, и паника улеглась. Военные, убедившись, что баржа стоит «мертво», ушли с Полозовым в поселок.

Белов поел и пошел посмотреть Мемориал. К нему вела широкая лестница. Народу внутри работало много, ждали генералов из Москвы и Норильска. Подкрашивали золоченую лепнину, натирали дубовый паркет и намывали высокие окна. Вокруг избушки росла живая трава.

И всюду – нарядные стенды к семидесятидвухлетию вождя. Белов остановился у одного. К синему бархату были пришпилены вырезки из юбилейного выпуска газеты «Красноярский рабочий»: «Большевики Красноярска, Енисейска, Минусинска и других городов Сибири получали непосредственные указания от товарища Сталина из туруханской ссылки».

«…и долго-долго горела лампа над этим столом. И свет этой лампы был виден далеко-далеко. Его видели все, кто поднялся на борьбу за свободу и счастье трудового народа» – писал в том же номере газеты поэт Казимир Плясовский.

«Экспозиция будущего музея ознакомит посетителей с огромной революционной и теоретической работой, которую продолжал Сталин, находясь в туруханской ссылке. Вернейший друг и соратник Ленина, товарищ Сталин отсюда, из далекой Курейки, руководил борьбой партии и рабочего класса против безжалостного самодержавия, заточившего его в эту ссылку.

Принято решение, что все пароходы в обязательном порядке будет причаливать в Курейке. Пассажирам в составе организованных экскурсий расскажут, как в глухой царской ссылке великий сын нашего народа, борец за будущее счастье людей готовил пролетарскую революцию в России».